– Не понимаю, какое отношение все это…
– Бросаются в глаза некоторые странности в его поведении. Все это показалось мне тем более подозрительным, когда я узнал, что художника Шарпенэ, того самого, что сделал копии с картин Рубенса, представил графу сам Жан Даваль.
– Ну и что из этого?
– А то, что сам собой напрашивается вывод: Жан Даваль и Шарпенэ – сообщники. И я окончательно убедился в этом в ходе нашей с вами беседы.
– Что-то уж очень скоро.
– Да, мне нужно было вещественное доказательство. Еще раньше я нашел в комнате Даваля, на одном из листков его записной книжки, такой адрес, кстати, он и сейчас там – отпечатался на промокательной бумаге бювара: «А.Л.Н. Контора 45. Париж». На следующий день удалось установить, что мнимый шофер отправил из Сен-Никола телеграмму по тому же адресу: «А.Л.Н. Контора 45. Париж». У меня оказалось доказательство того, что Жан Даваль был связан с бандой, организовавшей похищение картин.
На этот раз господину Фийелю возразить было нечего.
– Согласен. Соучастие установлено. Что же из этого следует?
– Во-первых, то, что вовсе не беглец убил Жана Даваля, потому что Жан Даваль был сообщником.
– А кто же тогда?
– Господин следователь, вспомните первые слова господина де Жевра, когда он пришел в себя. Они, кстати, занесены в протокол как фигурирующие в показаниях мадемуазель де Жевр: «Я не ранен. А Даваль? Он жив? Где нож?» И сравните все это с показаниями самого господина де Жевра, тоже занесенными в протокол, в той части, где он рассказывал о нападении: «Человек бросился на меня и свалил с ног ударом кулака в висок». Как мог господин де Жевр, лежавший в тот момент без сознания, знать, что Даваля ударили ножом?
Ботреле не стал дожидаться возражений. Казалось, он хотел поскорее закончить и выразить свою мысль, так что без промедления продолжал:
– Значит, именно Жан Даваль провел в гостиную троих грабителей. Когда он остался там с одним из них, судя по всему, главарем, из будуара послышался шум. Даваль, распахнув дверь, оказался лицом к лицу с господином де Жевром и кинулся на него с ножом. Но господину де Жевру удалось вырвать нож и самому ударить им Даваля, после чего он сам упал, сраженный кулаком незнакомца, которого несколько минут спустя девушки увидели в гостиной.
Господин Фийель с инспектором переглянулись. Ганимар в растерянности покачал головой. Следователь обратился к господину де Жевру: