Ботреле покачал головой.
– Чего же вы все-таки хотите?
– Покоя! Пусть каждый занимается своим делом.
– Иными словами, вы будете продолжать спокойно грабить, а я вернусь к своим занятиям?
– К занятиям… к чему-либо другому, меня это не касается. Но вы оставите нас в покое… Я хочу покоя!
– Чем же могу я его нарушить, ваш покой?
Люпен с силой сжал его руку:
– Вам это прекрасно известно! Не делайте вид, будто ничего не понимаете. Сейчас в ваших руках секрет, имеющий для меня особое значение. Прежде я не вмешивался, предоставляя вам самому обо всем догадаться, но теперь скажу: вы не имеете никакого права обнародовать эти сведения.
– Вы так уверены, что мне все известно?
– Уверен, и вы это знаете: день за днем, час за часом следил я за ходом ваших мыслей и за тем, как продвигается следствие. В тот самый момент, когда Бреду напал на вас, вы уже собирались все сказать. И лишь беспокойство об отце заставило вас впоследствии отложить свои разоблачения. Но теперь вы дали слово опубликовать их вот в этой газете. Статья готова. Через час она будет набрана. А завтра появится в печати.
– Это верно.
Люпен поднялся и рубанул рукой воздух.
– Ее не напечатают! – выкрикнул он.
– Напечатают, – так же резко выпрямился Ботреле.
И вот оба противника оказались лицом к лицу. Мне показалось, столкнулись две силы, как если бы они схватились врукопашную. Новая энергия озарила черты Ботреле. Как от искры, загорелись в нем неизведанные доселе чувства: отвага, самолюбие, воля к борьбе, опьянение опасностью.
А во взгляде Люпена сверкала радость дуэлянта, наконец скрестившего меч со злейшим врагом.
– Статья отдана в набор?
– Нет еще.
– У вас она… с собой?
– Э, я не так глуп! Она уже в надежных руках.
– Где же?
– У одного из редакторов в двойном конверте. Если в полночь меня еще не будет в редакции, он сам отдаст ее в печать.
– Прохвост! – процедил Люпен сквозь зубы. – Все предусмотрел!
Гнев его вскипал, он уже не сдерживался.
Тут Ботреле, в свою очередь, опьяненный успехом, насмешливо расхохотался.
– А ну-ка умолкни, сопляк! – выкрикнул Люпен. – Ты что, не знаешь, с кем имеешь дело? Да если я захочу… Надо же, он еще смеется!
Сгустилась тяжелая тишина. Люпен приблизился к Ботреле и, глядя ему прямо в глаза, тихо произнес:
– Ты побежишь сейчас в «Гран Журналь»…
– Нет.
– Изорвешь в клочья свою статью.