– Ложись, – командует он, подходя ко мне.
– А какой прогноз? – интересуюсь я, укладываясь на живот. Надоело, что этот мерзавец постоянно разглядывает мой голый зад. Ничем его не удивишь – он, видите ли, все видел.
– Пять дней, минимум, – дергает мои штаны вместе с трусиками, практически сдирая их до колен.
– Ну ведь можно просто отодвинуть краешек! – возмущаюсь я, сжимаясь.
– Можно, но нельзя, – в голосе снова ирония. – Расслабься и не дергайся, или снова будет больно.
Выдыхаю, пытаясь расслабиться. Холодная дезинфицирующая салфетка, игла входит в кожу, и правда не больно, снова салфетка. Все. Хочу перевернуться, но мужчина не позволяет, надавливая мне на спину.
– Полежи так – в капилляр попал, кровит немного.
Ладно, лежу. Проходит минута, две, три, мужчина сидит рядом со мной.
– Все? Можно вставать?
– Нет, еще немного, – серьезно произносит он. Такое ощущение, что меня наглым образом обманывают.
Что за бред?
Какой капилляр?
Зачем так долго лежать?
Чувствую, как мужская ладонь накрывает мою попу и поглаживает.
– Ах ты! – резко натягиваю штаны и переворачиваюсь. Мужчина встает с места, забирает использованный шприц, ампулу и идет на выход. – Зачем ты это сделал?! – кричу ему в спину, задыхаясь от возмущения.
Оборачивается в дверях. Довольный гад!
– Чтобы полюбоваться на твой зад. Он у тебя шикарный. Меня вставляет, – нахально заявляет Глеб.
– Сволочь! – хватаю подушку и запускаю в сторону мерзавца. Не попадаю, мужчина уворачивается, скрываясь в коридоре.
Вставляет его мой шикарный зад!
Злюсь и улыбаюсь одновременно. Я дура полная, меня веселит его «комплимент».
***
Глеб снова уходит после звонка. Я опять заперта. Слоняюсь из угла в угол. В комнату этого мерзавца даже не заглядываю. Не хочу опять оказаться в его кровати. На десятом круге по периметру квартиры оказываюсь в прихожей, дергаю дверь, скорее от скуки. Открываю выдвижные ящики в прихожей, нахожу несколько связок ключей, все они не подходят к замку. Не то чтобы хочется на свободу, но сидеть на месте тоже невозможно. Я, в конце концов, могу быть умнее в этот раз, бежать к Севе, связаться через него с мамой. Кидаю ключи назад, но замечаю на брелоках номера: на одном – сто два, на другом – сто тринадцать. Может, у меня паранойя. Определенно, в момент похищения я была не в себе, но, кажется, меня держали в квартире сто тринадцать, несколькими этажами ниже.