Тускул не смог ничего добавить, и его оставили в покое. Вождь знал, что тот не очнётся до следующего утра. А чужак так искренне горевал, что сомневаться в его непричастности не было смысла. Тем более, что для Баргуджина всё выглядело закономерно: беременную жену забрали духи леса, шаман любил её и пошёл за ней. Сын тоже любил отца и мать и последовал за ними. Единственное, чего вождь не мог понять, это смысл послания, которое оставили ему духи в этих словах. А в том, что они о чём-то предупреждали, вождь туматов не сомневался.
Всю дорогу до становища он думал только об этом. Но мысли всё равно приходили к тому, что скоро настанут тяжёлые испытания и к ним надо готовиться ещё более тщательно. В гэре его уже ждала Айлана. Замерла у стены, подождала, пока он сядет на своё место и тихо подошла ближе. Они долго молчали. Комары жужжали над головой, залетая в просветы между незакреплённым пологом и шкурами стен. Есть не хотелось. Баргуджин поднял взгляд и увидел в них любовь, терпение и безграничную преданность. Айлана погладила его по руке. Впервые за долгие годы он обнял её и молча уткнулся в плечо, как ребёнок.
– Духи леса забрали Гризу, – тихо произнёс он.
– Да. Бедных Найру и Дилу тоже, – добавила она.
– Ты всё знаешь. Сложное время. Неспокойно мне.
– Нам всем неспокойно. Уйгулана вся извелась.
– Понимаю. Скажи, не до обряда сейчас. Три смерти – это знак. Нельзя его проводить. Надо подождать.
– Я-то понимаю. И она смирится. Но Нурэй…
– Что Нурэй? – насторожился Баргуджин.
– Злится. Говорят, он хочет без обряда взять Уйгулану.
– Хм-м… Только этого не хватало! Тогда все могут так… Нет, сейчас нельзя. Точно нельзя. Я чувствую.
– Я тоже. Ты прав. Женское сердце подсказывает мне, что надо сделать шаг навстречу.
– Что? Кому? Мне? – не понял он.
– Сегодня вернулись дозорные. Они видели в долине стадо буйволов. Одного даже убили и съели. Говорят, можно много шкур собрать, – осторожно попыталась донести до него свою мысль Айлана.
– И?..
– Если уйгуры придут, ты говорил, нужны копья и луки. Железные стрелы и топоры. Много длинных ножей. Ты сам говорил.
– Ну да.
– Чужак сказал, что надо обменять все шкуры, какие есть, на эти длинные ножи и топоры.
– Опять этот билбэт! – вспыхнул Баргуджин. – Куда не сунься, везде он! Ты знаешь, что он сделал на посвящении? – дальше последовал рассказ о подвёрнутой ноге Тэлэка и хитрости чужака.