Сероглазый Чингисхан Белой Гвардии. Том 3. Блестящий офицер Дальневосточных казачьих войск (1908-1914) - страница 7
Прага (фото автора)
«Облик конников – монголов оказался созвучным любимой мечте о возвращении к временам рыцарства. Ведь и сами рыцари в его представлении прежде всего были конниками.
И, если подумать, что для его сурового сердца все прекрасные проявления человеческой натуры, то есть истинная воинская доблесть, подлинная честность и идейная преданность своему долгу – достигали высоты идеала лишь в рыцарскую эпоху, то понятна станет тайна очарования Монголией, глубоко затронувшая его душевный мир.
Ему мерещились картины былого величия монгольского народа и перед ним восставал суровый образ Чингисхана, посылавшего в пылящуюся даль свои орды. Возможно, что тогда уже грезил барон о новом вожде, который поведет разбуженных им от долгого сна конников на подвиги воинской славы и чести.»
Н. Князев
Любопытно, что любовь к первозданной, девственной природе и необозримому, бескрайнему простору были весьма популярны среди многих лихих офицеров-аристократов Императорской армии того трагического времени.
Атаман Б. Анненков
Целиком посвятив себя беззаветному служению гибнущему Отечеству, непостижимой волею злосчастной судьбы будучи безвозвратно заброшенными в крохотные, захолустные гарнизоны на безграничных просторах любимой Родины, они имели удивительную способность и невероятную силу находить еле уловимую прелесть и особенную, неповторимую красоту даже в самой глухой и неприглядной провинции.
«Я не мог не благоволить к Борису Владимировичу Анненкову потому, что это был во всех отношениях выдающийся офицер. Человек, богато одаренный Богом, смелый, решительный, умный, выносливый, всегда бодрый…
Когда он был еще в 1-м Сибирском казачьем… полку, в наших с ним долгих поездках с учебной командой по горам и пустыням.., он часто и охотно говорил со мною о Степане Разине, о Пугачеве… Кипела в нем цыганская кровь.
Любимой песней его была разинская «Схороните меня, братцы, между трех дорог…».
Бывало, запоют его песенники, Анненков обернется ко мне и скажет:
– Вот это – смерть! Господин полковник, Вы не находите, что так это хорошо покоиться одному на вольной земле между трех Российских дорог?
Его глаза блестят…»
Атаман П. Краснов
Атаман П. Краснов
Глава 3. Национальные особенности прибалтийского немца
«То, что привносится в ум воспитанием и привычкой, становится сильнее инстинкта, сильнее даже любого чувства.»