Элоиза, по дороге без умолку щебеча о всяких пустяках, провела Андру на последний этаж их штаба и, оставив у огромных дверей тёмно-багрового цвета, ушла. Испытывая некоторый страх перед встречей с лидером, Андра, собираясь с духом и уговаривая саму себя, какое-то время стояла возле дверей, даже не подозревая, что лидер в этот момент внимательно наблюдает за ней через камеры видеонаблюдения.
Наконец, приведя себя в относительное равновесие последним доводом, что, присоединившись к охотникам, она будет работать за правое дело и на благо мира, Андра осторожно постучала. Ответа не последовало, и Андра, сделав глубокий вдох, внутренне трясясь, как осиновый лист, и на секунду зажмурившись от страха, сама приоткрыла дверь. Просунув голову в щель, она заглянула внутрь в надежде, что в комнате пусто, ведь она сильно опоздала, и лидер вполне мог уйти, никого не предупредив. Но к своему ужасу Андра сразу увидела сидевшего за огромным столом человека. Встретившись с ним взглядом, она непроизвольно отпрянула назад, ударившись затылком о длинную дверную ручку в виде скобы, и её прижатая дверью голова так и осталась торчать в проёме.
Ойкнув от неожиданности, Андра распахнула дверь и ввалилась в помещение. Потирая шею и сгорая от стыда, она стояла, вперив взгляд в пол, пока, наконец, не решилась сквозь свою длинную чёлку посмотреть на человека, который теперь являлся её начальником. Но едва столкнувшись с лидером взглядом, Андра сразу зарылась в собственные волосы, хотя он смотрел на неё невозмутимо и доброжелательно.
– Подойди ближе, – ровным, бархатисто-чарующим тембром произнёс лидер.
Андра замерла. Такой красивый голос мог принадлежать только очень мягкому и доброму человеку, и, кажется, мгновенно проникнувшись к лидеру безграничным доверием, она шагнула к столу. Стеснительность и страх куда-то исчезли, и Андра, подняв голову, прямо посмотрела в глаза своего руководителя, одновременно его изучая.
Лицо этого человека имело на удивление мягкие черты, хотя широкий подбородок и мощная шея должны были придавать ему жёсткость. Серые глаза под густыми бровями, между которых пролегала глубокая морщина, лучились теплотой и некой затаённой тоской, а тонкие губы добавляли умиротворённости и какой-то очень естественной невозмутимости.
– Можешь сесть, – сказал лидер, указывая на кресло напротив.