Но дед не стал ругать нас за то, что мы без спроса воспользовались его колодцем, а наоборот приветливо обратился к нам.
– Здравствуйте, ребята! Как это вас сюда занесло, в такую глушь? – произнес дед, улыбаясь в пышную седую бороду.
– Добрый день, дедушка! Вы уж извините, что мы ваш колодец использовали, жарковато, пить очень захотелось, – виновато произнесла Марина.
– Ничего, пейте на здоровье, мне не жалко! Вода у нас холодная ключевая, очень вкусная и, говорят, даже целебная! Мы вот все здесь ее пьем и живем очень долго, и здоровье до сих пор крепкое, никакая хворь не пристает! – с явной гордостью и удовольствием произнес дед.
– Спасибо, мы уже заметили, что очень вкусная, просто слов нет, а места эти ваши, думаю, сами собой жизнь продлевают! – ответил я, желая как-то задобрить деда.
– Это точно, места у нас удивительные! – снова гордо проговорил дед. – Вы откуда сами будете и куда путь держите?
– Мы вчера из Иркутска прилетели… – начал говорить я, а дед слушал, не перебивая, пристально поглядывая на нас обоих, – меня зовут Игорь, я врач, а это моя жена Марина, она фармацевт.
– Вон даже как! Благородные у вас профессии! А я буду Макар Ксенофонтович, – представился старик, – можно звать дед Макар.
– Очень приятно! – ответил за нас я, и мы с Мариной приветливо улыбнулись.
– Вы что-то здесь ищите? – вдруг прямо спросил дед.
– Не буду лукавить, мы не просто так оказались в этих краях. У нас есть определенный интерес к этой местности, но скажу честно, без вашей помощи мы не сможем здесь найти то, что хотим, – проговорил я.
– Без чьей это «нашей»? – немного настороженно спросил дед.
– Ну, без вас, местных жителей! – ответила Марина.
– Что ж, вижу, вы ребята хорошие, а гости у нас не так часто бывают, так что заходите-ка лучше в дом, там и поговорим… – доброжелательно предложил дед и, развернувшись, направился к бревенчатому строению с шиферной крышей, печной трубой и крашенными синей краской резными наличниками на трех окнах, смотрящих на улицу.
Мы согласились и пошли за стариком во двор, минуя калитку, а потом по большому крыльцу с навесом в форме крыши «домиком» прошли внутрь. После больших сеней, где мы оставили уличную обувь, дед провел нас в комнату, и мы мгновенно окунулись в атмосферу бытового убранства середины прошлого века. В красном углу перед иконами на трех цепочках висела латунная лампадка с горящим огоньком. На стенах мы заметили какие-то портреты и фотографии в рамках, висящие с наклоном, как было модно еще в давние времена, на полах из крашенных светло-коричневой краской широких досок были расстелены домотканые пестрые половики и сшитые из разноцветных лоскутков небольшие коврики. Посередине комнаты находился большой круглый стол на массивных ножках, покрытый белой кружевной скатертью и задвинутые под него четыре стула из темно-коричневого дерева с плоскими спинками. Возле стены разместился явно очень старый «пузатый» массивный диван с высокой спинкой, обитый черной натуральной кожей. У противоположной стены располагался большой зеркальный желтого дерева шифоньер с посудой, рюмками, фужерами и парочкой графинов. На трех подоконниках стояли цветы в глиняных горшках, а под потолком подвешен простенький округлый плафон с лампочкой. На одной из стен висели часы с кукушкой, которые размеренно отсчитывали секунды, минуты и часы, казалось бы, остановившегося здесь времени. Но то, что мы находимся не в прошлом веке, подтверждал водруженный на старый черного дерева комод совсем современный «плоский» телевизор. По обе стороны от него, видимо, для оживления интерьера, были поставлены фарфоровые статуэтки и явно рукотворные изделия из дерева и соломы. Чистота и уют комнаты лишний раз доказывал, что в доме есть хозяйка.