Теперь уже чокнулись, и пошли бесконечные разговоры о внуках.
– Ну, дедов понесло! – иронично, но одобрительно сказала Лена и встала. – Пойду делом займусь, не то правда Коля с Валей вот-вот нарисуются.
– Тебе оставлять? – приобнял её за талию Андрей, покачав свой бокал, только что вновь наполненный на четверть коньяком.
– Вы оставите, как же!
Она хлопнула его по поредевшей седой макушке и вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.
Она была всё такой же стройной, как в день нашего знакомства, но годы, конечно, подрихтовали и её по своему шаблону. Тогда, в 77-м, она только закончила «Низами», как у нас называют для краткости Ташкентский пединститут имени Низами, теперь уже, кажется, переименованный. Или нет? Похоже, нет, если в сквере перед ним убрали прекрасный конный памятник Фрунзе и поставили скульптуру азербайджанского поэта – её, помнится, открывали тогда ещё вполне живые Ислам Каримов и Гейдар Алиев. Ну, и хорошо, если нет – к «Низами» все за десятилетия привыкли.
Лена закончила дошкольный факультет, где была напропалую активисткой, и дома её сразу же взяли в горком комсомола, инструктором в школьный отдел, что дало знакомым повод для бесчисленных шуток: мол, экстерном, перескочила из детсадовской категории. Лена этим шуткам смеялась больше шутивших – она была свойской и весёлой. Когда я её увидел в коридоре горкома, заскочив туда во время одной из командировок за какой-то справкой – не той, что «не был» или «не состоял», а за обзором работы горкома по определенному направлению, то остолбенел!
– Ты как тут.., – начали говорить мои губы, а мозг уже сообразил, что я обознался – конечно, это не Оля Медведева.
– Вы что-то хотели? – остановилась, не поняв моего бормотания, Лена.
– Напомнили одну знакомую…
– А может это я и есть? – лукаво посмотрела она на меня.
– Может…
…В августе 72-го, по окончании третьего курса, у нас на истфаке Ташкентского университета, где я учился, была педагогическая практика в пионерском лагере. Педпрактик всего было три: эта вот, лагерная, потом, на четвёртом, пассивная, когда только тихо сиди на уроках, перенимай учительское мастерство, да делай пометочки в дневнике практики, и на пятом, в сентябре, активная – когда студенты уже сами вели уроки. Пятая у меня растянулась на целых два месяца, но сейчас разговор не о ней, а о первой – в пионерском лагере «Дорожник».