После спазма, охватившего все тело, девушка разомлела. Стала еще мягче, еще податливее. Саше хватило несколько сильных движений, чтобы с глухим рычанием последовать за ней туда, где тело рассыпается на миллиард кусочков, а в голове не остается ни одной связной мысли. Земля ушла из-под ног. Осталось только разгоряченное женское тело, к которому он прижимался, и бешеный стук сердец в унисон.
– Ты – наглец, – прерывающийся шепот девушки.
– Конечно, – выравнивая дыхание, согласился он.
– Ты – бесстыжий нахал, – неприглядная действительность стала прорисовываться в женской голове.
– Конечно, – вновь согласился он.
– Варвар! – она попыталась вырваться.
– Конечно, – пресек безуспешные попытки, взяв ее лицо в свои большие теплые ладони. Заглянул в глаза.
– Ты!.. Ты…
– Да-да. Это все я.
Поцеловал висок, сместил губы на лоб, глаза. И будто выпил все ее негодование.
– Так ведь нельзя…
– Ты сама дала мне разрешение еще в машине.
– Что? Когда?! – снова встрепенулась утихшая было оскорбленная невинность.
– Когда пожала мою руку.
– Но ты даже не отреагировал!
– Еще как. Просто ты не заметила.
С ним бесполезно спорить. Да и надо ли? Александра обхватила руками его широкую спину, подставляя лицо поцелуям, блаженно закрыв глаза.
– И все равно мы поступили неправильно, ведь ты женат.
Он отстранился и посмотрел на нее в упор. Взгляд прояснился и стал тверже.
– Эта незначительная формальность не должна тебя волновать. Ты идешь в душ?
– М-м-м. Неохота.
Он аккуратно ссадил ее с себя, опустил на табурет. Сам отлучился в ванную. Александра почувствовала зверский голод, взглянув на поджаристые спагетти с мясом под золотистой корочкой расплавленного сыра. Пропищала машинка, уведомляя о завершении стирки, а затем голос мужчины:
– Кровь не вся отстиралась. Попробую замочить с пятновыводителем. Должно помочь.
Саша вышел и поймал на себе крайне удивленный взгляд девушки:
– Откуда такие познания?
– С тремя детьми и не такое познаешь. Есть хочу – умираю!
Он сел за стол рядом с гостьей, придвинул тарелки и, к удивлению девушки, закинул ее ноги к себе на колени. Оба накинулись на еду. И вдруг Александру накрыло. В простой домашней обстановке они уплетают нехитрый ужин. Он закинул в стирку ее вещи, как будто это заведено. Оставил мороженое согреваться, зная ее вкусы. Свободной рукой накрыл, согревая, ее босые ступни. И все это как-то так по-домашнему мило, без лишнего официоза или неуместного пафоса, будто они знают друг друга уже очень давно и очень хорошо. Несколько жизней. От этого стало так тепло и спокойно на душе. Появилось понимание правильности происходящего и сделанного ею выбора.