Вот так одинаково, словно под копирку, свистели на экскурсиях в одну дуду все кипрские гиды. Я же в дополнение к этим общеизвестным фактам насколько мог талантливо и артистично бонусом выдавал ещё и Сефериса.
В тот погожий солнечный денёк, когда Мавританский со своими балерунами скучились на палубе вместе с другими участниками моей разношёрстной экскурсионной группы, я, как мне показалось, был в особенном ударе, и стихи нобелевского лауреата сами собой ритмично струились из моих уст под романтический аккомпанемент плеска морских волн за бортом нашей яхты:
– «А вот и Каво Гата, – молвил капитан
и показал на низкий голый берег,
едва видневшийся за пеленой тумана. –
Сегодня рождество. Вон там, вдали,
в порывах веста из морской волны
явилась Афродита. Камнем Грека
зовётся это место. Лево
руля!» Мне помнится, глазами Саломеи
смотрела кошка, год спустя её не стало,
а Рамазан, как он смотрел на смерть
в снегах Востока, день за днём
под леденящим солнцем,
малютка-бог, хранитель очага.
Не медли, путник… «Лево
руля», – ответил рулевой.
Обычно в такие моменты экскурсанты стояли и слушали меня разинув рты. Но в этот раз я вдруг заметил, что восторженные взоры публики обращены совсем не на меня и даже не на берег, куда я указывал рукой, а на что-то за моей спиной.
Обернувшись, я увидел, как тут же на палубе, в трёх метрах от меня, высокая стройная девица в белом лёгком коротком платьице и телесного цвета легинсах, закинув ногу на леер, энергично выполняла балетные растяжки. Не обращая никакого внимания на окружающих, она будто в балетном классе попеременно закидывала ноги на перила ограждения яхты и изгибалась всем своим обворожительным телом, принимая самые откровенные соблазнительные позы. Понятно, что при таком раскладе экскурсантам было не до Сефериса.
Я всегда считал, что быть с толпой или в толпе – это признак скудоумия или трусливой души. Должен признать, что в этой девушке трусости не было и в помине. В своём белом платьице и легинсах она всеми средствами стремилась выделиться из общей группы туристов и оказаться в центре внимания. И это ей, безусловно, удалось. Хотя, что значит – всеми средствами? У неё было одно – и ещё какое! – испытанное оружие. А вернее – даже два: продольный и поперечный шпагаты!
Увидев, что она вытворяет на палубе, словно фехтуя своими длиннющими ногами, я и сам открыл рот и чуть было не позабыл стихов. Но, взяв себя в руки, добавил децибелов в голосе и зычно продолжил: