–Да-да-да! – Заорали люди, радующиеся проблемам сэра, который испортил им столько крови.
Каждый полагал высшим актом справедливости заточение бывшего владельца каменоломни в казематы. С ним люди связывали все свои проблемы: низкий заработок, загубленное здоровье, ужасные условия труда, отсутствие перспектив и надежд. Пусть теперь и он хлебнёт из той же чаши, если не похуже. Будь ныне открытый суд над этим кровопийцей, то никто из шахтёров не отыскал бы в себе слов жалости и оправдания.
– А теперь нами будет владеть сэр Доналл – роялист, верный Отечеству! А это значит, что сегодня вечером мы отдыхаем, и каждый получает приветственный недельный заработок от Доналла! Сейчас приступаем к раздаче! Йааххааа!
– Йааххааа! – Разбушевалась человеческая река, выстраиваясь в ряды по командам надзирателей.
Через час Хорви еле слышно подошёл к крыльцу своего дома на окраине шахтёрского посёлка. На скамейке в тени раскидистого ясеня сидела его сестра Марта с годовалым ребёнком на руках. Они жили втроём. Муж Марты погиб, невовремя оказавшись в тёмных переулках ночного города, и девушка, оставшись без кормильца и средств к существованию, перебралась на время к старшему брату.
Солнце стояло высоко. Вытоптанный грунт огромного пустыря накалился и жарил снизу, будто край туманов и влаги обратился в пустыню. Всё живое разбежалось в поисках тени.
– Ты сегодня рано. – Подняла голову девушка на приблизившуюся фигуру и прищурилась. – Что-то случилось?
В ответ молодой шахтёр подошёл к деревянному столу, стоявшему перед лавкой, и высыпал на него горсть монет.
– Что это? – Спросила Марта.
– Поменялась власть в шахте. Дали вот премию. Бери. Это тебе и маленькому Ларсу.
– Ну нет, оставь у себя. – Подняла протестующий взгляд на брата девушка. – Мы и так тебе обузой, ну что ты.
– Возьми, эти монеты легко пришли, так пусть тебя порадуют. Мне-то они что? Погоды не сделают.
Марта молча смотрела на высыпанные монеты, прижимая к груди сына. Кисти сестры покрывала крапивница, кожа во многих местах потрескалась и кровоточила. Хорви стоял неподвижно, разглядывая двух единственных родных людей, один из которых был совсем крохотным. Родителей они ни разу не видели, проведя детство в приюте, а жены у шахтёра не было – как-то не сложилось. Была любовь в приюте, но скорее детская, основанная на дружбе, да и закончилась она грустно – вынужденным расставанием.