– Неважно. Твоё дельце сейчас – приложить снова рученьку и позвать бабушку.
Зрачки демона пульсируют, складываясь в щели и снова расширяясь. Почему- то моя интуиция подсказывает, что это признак гнева. Поэтому выполняю рекомендацию беспрекословно.
– Бабушка… – шепчу я, превозмогая боль, которая стучит огненными молотками в висках, затылке, спине, плечах, даже стопах. – Раба божия Елизавета.
Вижу, как земля на могиле складывается в воронку грязи.
– Какая я тебе раба божия? – шипит знакомый голос.
Из воронки вырываются две руки, усеянные перстнями. Ощущаю противный привкус подступающей рвоты. Когда бабуля появляется из могилы наполовину, я автоматически отворачиваюсь.
– Какого чёрта вы меня разбудили?! – кажется, что противное шипение раздаётся в моей черепной коробке.
– Спрашиваешь ты у чёрта, дорогуша, – хохочет Фелисатер.
Потом демон распускает огромные лучи. Я невольно гляжу на него и понимаю, что это крылья, горящие за спиной моего спутника. Глаза его тоже хранят память о преисподней. Из клыкастой пасти вырывается синее пламя.
– Говори, жалкая старуха! – голос гостя из ада из вкрадчивого превращается в сострясающий воздух. – Говори, что прячешь в картах!
Испуганные вороны добавляют его речи аккомпанемент в виде зловещего "каааар". Грязная холодная рука хватает меня за край пальто. Я настолько испугана, что не могу кричать и сопротивляться.
– Он должен был занять место её души… Потому что девчонка уже родилась такой!
По глазам Елизаветы Синицыной невозможно понять, говорит ли она правду… Одна глазница уже пуста, в ней ползают опарыши. Второе око плотно закрыто бледным веком. Я сама себе удивляюсь, почему я до сих пор не валяюсь в сладком забытьи обморока. Говорят, так организм спасается от стресса. Эй, организм! У меня стресс!
– Спроси у её матушки, – советует напоследок мёртвая ведьма.
Уходит она быстрее. Но мне нужно ещё несколько минут, чтобы хотя бы зашевелиться.
– Что, не понравилось представленьице? – грубый голос демона помогает мне отойти от паралича. – То ли ещё будет. Пошли к твоей матушке.