Женщина в халате прожигала взглядом Луканова. Казалось, она с трудом сдерживает ярость, причина которой была Луканову не ясна. И только некое подобие этики не позволяло кипящему чану с ненавистью перелиться через край дозволенного.
Неизвестно, чем бы это закончилось, но соседняя дверь вовремя распахнулась и оттуда появился дородный человек в белом халате с окладистой бородой.
– Вера Павловна, ну что же вы так встречаете дорогого гостя! – с ходу укоризненно начал он. – Человек с дороги, и уже успел помочь пациенту.
Вера Павловна слегка покраснела, и Луканов подумал, что так она стала еще симпатичнее. Впрочем, красный цвет ее лица говорил скорее о сдерживаемом гневе.
– Федор Михайлович, с каких это пор первый встречный может зайти в клинику и даже не оформившись работать с пациентами?
– Я уже сказал, у мальчика был приступ, – спокойно ответил Луканов, глядя в глаза Вере Павловне. От этого она вспыхнула еще ярче.
– Право, оставьте, Вера Павловна, – поднял руку Федор Михайлович. – Не время ссориться. Вы, надо думать, Луканов? – обратился он к Валерию. – Давно вас ждем! Вера, примите пациента, а мы пока пообщаемся. Проходите в мой кабинет.
Вера проводила Луканова уничтожающим взглядом.
Дверь кабинета закрылась за Лукановым
– Располагайтесь, коллега, – добродушно сказал профессор, усаживаясь в кресло, стоящее за широким дубовым столом. Луканов сел напротив, вдруг почувствовав себя пациентом на приеме. Он заметил на столе перед профессором свое досье, и внезапно почувствовал нервную дрожь. Словно он вновь стал нашкодившим школьником, неизвестно за что провинившимся перед директором, и сейчас его будут отчитывать.
– Не обращайте внимания на Веру Павловну, – улыбнулся профессор. – Она очень радеет за наших пациентов.
– Она напомнила мне персонажа из древнегреческой мифологии, – хмуро пошутил Луканов.
– Кого-то из воинственных богинь? – встрепенулся Сосновский.
– Почти. Медузу-горгону.
– Чудовище с женским лицом и змеями вместо волос? Что-то есть…– задумчиво проговорил Сосновский, но вовремя опомнился: – Только ей это не вздумайте говорить!
– Я бы предпочел и вовсе с ней не разговаривать.
– У нее печальная история с матерью – врачебная ошибка…. Впрочем, – осекся профессор, – это не нашего с вами ума дело! Поговорим о вас. Вы успели осмотреться?