– Вот и молодчина! Наш паря! – произнес Матвеев, когда я приземлился на скамью рядом с ним и Фрязиным. – Меня зовут Глеб Матвеев, я ратник, первый луч. А то живем в одной комнате, а познакомиться толком и не успели.
– Андрей Архипов из Царицына. Искра. Кажется, псионик.
– Не переживай, я тоже искра, – тут же подхватил Руслан Терехов. – А на счет дара, если тебе сказали, что псионик, значит так оно и есть, даже не сомневайся.
– Да странно это все как-то, – я все еще не мог поверить, что у меня есть дар, а вот у тех ребят-механиков, которые были рождены в этом мире, его почему-то нет. Выходит, мне просто повезло?
– Слушай, ну в чем проявляется твоя сила?
– Пока еще не знаю. Может быть… – я замолчал, думая стоит ли говорить о том, что чувствую? Может, примут меня за психа. Не хотелось бы оказаться изгоем.
– Ну? – парни сгрудились вокруг меня, ожидая ответа.
– Мне кажется, я умею чувствовать настроения окружающих.
– Точно, псионик! – тут же выпалил Камардин, сидящий напротив, и его подхватили другие голоса ребят. – Здорово! Мозгокрут! Телепат!
– Чему радуетесь, отбросы? – обернулся и увидел за спиной Бурова в обществе Трегубова.
– Архипов – псионик! – тут же выпалил Терехов, не понимая, что в таком ключе вообще нет смысла разговаривать.
– Надо же! – Дмитрий состроил восхищенную мину.
– Слушай, а ты можешь угадать о чем я сейчас думаю? – Терехов напрягся и даже закрыл глаза, но я понятия не имел о чем он.
– Честно говоря, не знаю. Только чувствую твое волнение.
– Ха! – Буров не унимался. – О чем ты можешь думать, безродный? Максимум о том, чтобы не вылететь отсюда. Наберут же! Ладно, Архипов, попробуй прочитать мои мысли.
– Тут и читать ничего не нужно, и так видно твое презрение. Уверен, ты сейчас думаешь о том, что безродным нет места в академии и считаешь себя лучше других.
Я поднялся и посмотрел в глаза Бурову. Со стороны это выглядело как вызов. Конечно, если бы мы были в равном положении, а так Дмитрий расценил это как банальную смелость с моей стороны.
– Знаешь, а ты не так уж и безнадежен! – парень расхохотался и похлопал меня по плечу, а затем прошел дальше за столик, где устроился рядом с Борисовым и Суровцевым. Я уже слышал этих парней раньше. Первый – тот самый оратор, который насмехался над словами Герасимова о равенстве, а второй – невозмутимый и молчаливый парень с военной выправкой. Даже странно, что он оказался здесь, а не где-нибудь в военной академии, если таковые здесь вообще имеются.