Когда экскурсия уже подходила к концу, Мейер заявил, что более не заинтересован в контракте, который мы вчера практически подписали. Признаться честно, я даже похолодел от мысли, что сделка сорвалась. Каково было моё облегчение, когда австриец сказал, что желает подписать с нами долгосрочный контракт, а не договор на разовую поставку. Это была удача! Настоящая удача. Я даже полюбил креветки, к которым раньше был равнодушен.
В итоге мы подписали с австрийцами пятилетний контракт. Всё прошло даже лучше, чем я ожидал. Надо будет поблагодарить Олесю за то, что она так вовремя подогнала мне Ильиничну, оказавшуюся таким ценным кадром. Несомненно, в успехе с австрийцами была её заслуга.
Можно было бы и саму Ильиничну поблагодарить, но обойдётся. В конце концов, её для этого и взяли, а она просто хорошо выполнила свою работу. Нет, буду рассыпаться в благодарностях – ещё возомнит о себе невесть что. Вместо этого просто переведу её в постоянный штат. С такими мыслями я выходил из зала заседания, где заканчивался обед.
Войдя в приёмную, я увидел, как Лойцль склонился над столом секретаря и о чём-то с ней разговаривает. Переведя взгляд на Ирину Ильиничну, я даже вздрогнул. Её волосы, по обыкновению собранные в хвост, сегодня ниспадали вперёд длинными прядям. Совсем как в моём видении. Только розовой сорочки не хватало.
Я не слышал, о чём они там ворковали. Да даже если бы и слышал, всё равно мало чего понял бы. Но вот она в очередной раз улыбнулась австрийцу и, кажется, даже слегка покраснела. Или мне это показалось? В любом случае, на деловой разговор это не было похоже.
– …Für mich5. – Ильинична в очередной раз расплылась в улыбке, которая тут же сошла с её лица, едва моя помощница завидела меня. Лойцль же, игриво подмигнув ей, быстро ретировался.
– Ирина Ильинична! – моему возмущению не было предела. – Вы что, флиртуете с нашими австрийскими друзьями?
– Я? Флиртую? – на её лице появилось искреннее удивление. Вот ведь актриса! – Как можно? В моём-то возрасте?
И невинным взглядом посмотрела на меня. Что она себе позволяет? Ведёт себя неподобающим образом, а потом ещё и дерзит. Чувствует, что с успехом справилась со своей работой, и решила, что у неё теперь иммунитет есть? Вот здесь она глубоко заблуждается. Я видел, как Мейер покинул зал заседаний, и, не сказав ей больше ни слова, вышел следом.