Ироя тихо вскрикнула и быстро дважды посмотрела сначала на внутреннюю часть ладоней, потом на внешнюю. Бакет заметил этот религиозный жест и пренебрежительно отметил:
– Сколько угодно обливайся, а наша доча сделает так, как считает нужным.
Он вооружился поварешкой, быстро хлопнул в тарелку суп и сел за стол. Кушать он начал мгновенно, ритмично орудуя ложкой, но при этом не разбрызгивая капли вокруг тарелки.
– Как же так, доча? – Ироя подошла к кастрюле и зачем-то принялась помешивать суп, как будто он пригорал. – Девица не может жить одна, особенно в столице.
Мали уже много раз слышала эту фразу и, в последние время, реагировала на нее одним возражением:
– Ну, ма! – чуть капризно воскликнула она. – В столице все не так, как у нас. И там не так страшно, как ты думаешь. Многие девицы живут самостоятельно…
Ироя перебила ее заявление. Бросив мешать суп, она властно уткнула руки в бока.
– Еще скажи, что они сами работают!
– Конечно, работают.
Ироя громко и пренебрежительно фыркнула.
– Глупости! Девица не должна работать. Она следит за домом, готовит, стирает, растит детей. Если к этому списку добавится работа, то она просто умрет от истощения.
– Ма, в столице все не так устроено… – в отчаянной попытке отстоять свою правоту, возразила Мали, но Ироя не желала слушать.
– Хватит думать о глупостях. Одна в столицу ты не поедешь. Поскольку ваш батюшка отказывается от переезда, значит, мы останемся в Каргосе и завтра ты, без напоминаний, с утра идешь к свахе, которая живет у мельницы.
От ее слов даже у Крилавина задрожали колени. Об этой свахе в городе ходили жуткие слухи. Оплату она брала повышенную, но еще никогда не ошибалась с выбором. Из-за этого люди поговаривали, будто она связана с колдовством и использует его при поиске пары. Энергию она берет от мельницы, а сама водит дружбу с водяным и приносит ему жертв для поддержания своих способностей, поэтому называли ее «Мельничной ведьмой».
И, хотя Дилайна была ее дочерью… Крилавин все равно ее до смерти боялся и всякий раз шарахался от нее, когда встречал на улице.
Мали резко встала со стула и посмотрела на мать обиженно и с гневом. Через секунду гнев ее унялся и воспитание дало о себе знать. Мали кротко склонила голову и никто не заметил этой неосознанной реакции.
– Хорошо, матушка. Я так и сделаю, – согласилась она и ушла из кухни.