, сжал кулаки и крикнул:
– Хорьки не грызуны, они хищники!
Старуха вынула из замка синей двери ключ и, зажав в руках-пауках, бросила на меня презрительный взгляд. Я же, прыгнув кузнечиком через три ступеньки крыльца, пустился прочь. Моя миссия была выполнена.
Пробежав метров триста, я упер руки в колени, жадно хватая ртом воздух. Бравый Макс не на шутку испугался. Сердце колотилось как бешеное. Кровь стучала в ушах так, что я даже не услышал шелеста колес по дороге.
– Все в порядке, молодой человек? – голос ударился в мою спину так, что я вздрогнул.
Я поднял глаза и увидел перед собой усы, а потом уже прилагающегося к ним человека, выглядывающего из потертого синего пикапа. На черных, как смоль, волосах у правого виска была белая, как снег, прядь. Впервые такое видел! Бросив взгляд на форму и значок, я кивнул:
– Так точно, офицер.
Усач усмехнулся:
– Не видел тебя раньше, ты из Соснового переулка никак?
– Угу, – кивнул я, дыхание почти пришло в норму.
– Подбросить до дому? – Усач словно сканировал меня своим пристальным взглядом, а полуулыбка нервировала меня: словно этот тип знал, что я тайком обшаривал чужой дом.
– Спасибо, я сам, – я попытался выдавить из себя открытую и приветливую улыбку, но, кажется, вышло не очень.
– Хорошего дня, – Усач дотронулся до виска и отвернулся к рулю.
– И вам, – выдохнул я, глядя вслед шуршащим по грунтовке колесам.
* * *
Конечно же, я не рассказал о произошедшем матери. Отделался быстрым «доставлено», взлетел наверх и бухнулся на кровать, тупо уставившись в потолок.
Мне было стыдно и страшно. И облечь случившееся в форму значило признать случившееся. А я хотел обо всем поскорее забыть. Но выкинуть дом и его странных нежильцов из головы было ой как непросто. Я повстречал чудовищ и чудом остался жив!
Я так и провалялся в кровати до вечера, сполз только на ужин. Сегодня у нас была пицца. Покупная, что немаловажно. И это резко улучшило мое настроение.
– Как прошло?
– Ты о чем? – умеет же Кэр все испортить.
– О твоем почтовом приключении, – Кэр кощунственно скручивала кусочек пиццы в трубочку, делая из него пародию на буррито и разрывая сердце каждому из четырех черепашек-ниндзя.
– Отнес, и все! – вспылил я. – Ничего интересного!
Подскочив, я вылетел из-за стола и, забежав в комнату, что было сил хлопнул дверью.