Потратив ещё некоторое время на покорение холма, в обычную погоду который покорился бы любому за полминуты небольших усилий, я, наконец, поднялся на него. Но то, что я увидел после этого, было совсем не тем, что я ожидал и хотел увидеть. Ещё минуту я стоял, всматриваясь в темноту, еле освящаемую красноватой луной, кое-как разбирая, как движутся какие-то силуэты. Но что-то инстинктивное, подсознательное не позволяло мне дать о себе знать. Я почувствовал какое-то беспочвенное опасение. Внезапно я вспомнил о своём фотоаппарате. Он лежал в футляре, поэтому дождь его не достал. Вытащив его, я выбрал ночной режим, чтобы можно было разглядеть эти силуэты получше, и сделал фотографию.
На фотографии было видно пять силуэтов. У них были непонятные контуры, кривые и сгорбленные, с выступающими частями там, где их быть не должно. Силуэты вызывали во мне непонятное беспокойство. Но один из них получился весьма чётко… Он выделялся на фоне остальных и вызывал тревожные вопросы. На голове его можно было разобрать подобие… рогов? Тонкие длинные выступы торчали из неё. И голова его была продолговата, навевая ассоциации с козьей мордой. И это сразу же достало из подсознания старые образы различных представлений о дьяволах, демонах и им подобным. Образы, которые всегда пугали. При взгляде на которые всегда было предельно ясно, что ты видишь зло, вселяющее ужас и угнетающий страх. И подобный образ я видел сейчас перед собой. И он медленно шагал в тёмной дождливой ночи, держа в руке какую-то длинную палку, и с ним тяжело шли четверо фигур, словно в каких-то уродливых костюмах, направляясь к косому дому, стоявшему посреди поля в какой-то глуши, вдали от людей.
Я стоял там, в диком дождливом поле, на расплывающейся под ногами земле, и единственная мысль, которая посетила меня тогда, говорила мне, что нужно бежать. Сознание моё дорисовывало всю картину до жутких богохульных ритуалов, к которым приступят пятеро неизвестных посреди ночи в глуши. И я, медленно сползая правой ногой обратно по склону холма, начал отступать.
Я медленно съехал к низовью холма, поднялся на ноги и побежал. В голове была стойкая мысль о том, что они могли меня заметить, и теперь медленно направляются за мной. По моим следам. Словно разъедающее спину чувство преследования напало на меня. Я бежал по полю, обошёл лес, пробежал через какой-то небольшой бор, снова через поле и вошёл в другой лес. Уже светало, и только тогда я остановился. Я чувствовал, что уже пару раз пересёк свой предел, – ну, или то, что раньше казалось мне моим пределом, – но если побегу так и дальше, то свалюсь.