– Что вы делаете?
Пак Хечжон обернулась на голос. На нее усталыми глазами смотрел детектив. Безмолвно она указала пальцем на тыкву. Прямо на кончик пальца упала первая капля дождя.
* * *
Дождь не прекращался. Начавшийся сразу после следственного эксперимента, он все усиливался и с наступлением темноты полил как из ведра.
Пак Хечжон перевернула скумбрию на сковородке. Из радио над раковиной лилась медленная лиричная композиция, телевизор в гостиной передавал новости, телевизор в спальне, настроенный на канал телемагазина, рекламировал спортивные тренажеры. Эстрадный певец, диктор новостей и продавец телемагазина словно соревновались в том, у кого голос громче. Гвалт заглушил бы даже звон телефона, но лицо Пак Хечжон было безмятежно, как у человека, наслаждающегося тишиной.
Накрыв стол на двоих, она зашла в комнату сына. Семин спал за столом, сжимая в руке карандаш. Школьные каникулы еще не закончились, но он занимался на дополнительных курсах. Пак Хечжон взяла раскрытую тетрадь. Похоже, сын готовился к дискуссии о том, стоит ли фокуснику делиться секретами сценической магии. Семин писал, что стоит. «Когда человеку одинноко, магия может заменить друга». Выведенные карандашом слова пронзили ее в самое сердце. Ошибка в слове «одиноко», которой она ни у кого раньше не видела, казалось, подчеркивала одиночество сына.
Ей вспомнилось, как однажды он рассказал историю, вычитанную в книге:
– Мам, представляешь, когда Монтесума II создал первый в мире зоопарк, там держали не только животных, но и людей.
Спросив, какие именно люди попадали в зоопарк, она услышала в ответ, что такие же, как он, – альбиносы.
Она положила тетрадь на место и тронула сына за плечо. Семин слегка вздрогнул и открыл глаза. Она увидела свое отражение в красных зрачках.
– Идем ужинать.
Все еще полусонный, Семин побрел на кухню. Пак Хечжон села рядом с сыном. За прямоугольным столом, пододвинутым к стене, они сидели не друг напротив друга, а бок о бок. После того как Пак Хечжон сделала перестановку на кухне и поставила стол к стене, Семин заявил, что чувствует себя, словно в поезде. По его лицу нельзя было понять, нравится ему это или нет.
Пак Хечжон подцепила палочками кусочек рыбы и положила поверх риса в его ложке. Едва начав жевать, Семин нахмурился.
– Что случилось? Попалась кость?