Есть предложения о пластинке. Но показать материал я не могу, так как уже который год мы не можем найти студию. Я знаю: записи, хотя бы демонстрационные, – беда для многих музыкантов, даже для тех, кто работает в филармонии.
– Какие песни ты сам мог выделить в своей сегодняшней программе?
– Песни “Они”, “Человек в шляпе”, “Сантехник” (последняя уже прозвучала по радио). Многим кажется, что моя любимая песня “Playboy” (“Моя маленькая бэйба”), но это не так.
– Ты знаешь своего слушателя?
– Наша музыка достаточно демократична. Ее слушают молодые и не очень. Скажу честно: мы никогда не ориентировались на определенную категорию зрителей.
– Последний вопрос: веришь в успех своего дела?
– Да, безусловно. У нас не было цели стать популярными или попасть в хит-парады в газетах и на радио. Если бы я знал, что не умею петь, играть и не смогу этому научиться, то никогда бы не стал продолжать заниматься музыкой, а спокойно бы работал на своем заводе. А сейчас я чувствую, что имею право говорить с людьми со сцены на понятном мне и им языке.
– Как относятся к твоим песням мать, жена?
– Прохладно».
Глава III. Лето – Осень 1987 года
В конце июля Стас Намин сделал нам замечательный подарок: выделил проходки на выступление Билли Джоэла. По тем временам это было серьезное музыкальное событие. Все сценическое оборудование – звук и свет – привезли из Европы на нескольких фурах. Сопровождала и обслуживала шоу огромная команда техников, которая собирала сцену, устанавливала звук и свет.
Джоэл вложил в советскую часть мирового тура 2,5 миллиона долларов из своего кармана в надежде, что это как-то окупится после выпуска фильма и концертного альбома. Первым пунктом стал Тбилиси, который, по словам музыканта, его не разочаровал. Ему очень понравилось, как его приняли. Только возникли проблемы со здоровьем: сказались долгие месяцы гастролей. Начали подводить голосовые связки, и его срочно отправили к врачам, где провели процедуры по восстановлению.
Билли ответственно отнесся к поездке в СССР и считал себя послом доброй воли для установления доверительных отношений между Востоком и Западом. В одном из интервью он заявил: «Я не политик… Я еду туда как музыкант. Хочу, чтобы между нами было больше общения. Люди там любят поп-музыку, они любят рок-н-ролл».