Во дворе Тсарг махнул рукой и сказал гостю:
– Пришел в лес и сам делал…
Мерянин разбросал по двору строения: не в Городе, места не занимать стать. Все у него было срублено кривовато, но прочно. Хозяин надеялся на толщину бревен больше, чем на прямизну и отвес.
Одно бревно выпятилось, другое подалось внутрь, третье кое-как ошкурено. Углы торчат разнобоем – трудились не городские умельцы. Зато пазы крепко забиты седым болотным мхом, доски на дверях мало что не в четверть и завалинки широкие.
Под углы избы и клетей Тсарг положил дикие лесные камни и поднял на них нижние венцы. От этого и бревна не гниют, и суше в избах.
В середине двора стоял столб со вздетым козьим черепом – для острастки шаловливому домовому. А над воротами была прибита, пастью к лесу, медвежья голова, чтобы и лешему не было ходу мимо жилья.
Вчера в сумерках Одинец не рассмотрел как следует, какое длинное огневище расчистил себе Тсарг под пашню. Не щадили спин мужики! Иной хозяин перед палом на некорчеванные пни валит побольше вершин и сучьев, чтобы выжечь. Огонь же хоть и ест не наестся, но в земле ему нет ходу. И нудно цепляется соха-матушка за корни. А Тсаргово поле было ровное.
Тсарг молча пошел через рамень. За лесной полосой нашлось второе огнище, которое готовили для пала. Лежали срубленные лесины. Как видно, Тсарговы валили лес прошлой зимой. В студеную пору лучше рубить сонное дерево. А весной и летом худо валить живое дерево: оно плачет под топором.
Тсарговы возились на порубе. Ровные деревья идут под бревна, их чистят и вытаскивают на волокушах. Из тех, что похуже, отбирают дровяник.
Не год и не два будет кормить очаг чищенное поле. Самое же дорогое то, что останется на месте. После пала прогретая огнем и сдобренная золой лесная землица щедро даст и крупную рожь, и усатый ячмень, и остистый овес.
Тсарг пролез через поваленный лес и вывел пришлеца к овражку. Из обложенного камнями бочажка выливался чистый, как слеза, ключ.
Тсарг сказал парню:
– Теперь все говори. Кто ты? Зачем по лесу не в пору ходишь? Зачем тебя стрелой били? – Мерянин поглядел парню в глаза и торжественно показал на небо и на ключ. – Правду скажи. Тебя Небо видит. Земля слышит. Живая вода примет слово. Дай зарок!
Одинец поклялся костями и прахом родителей, дымом очага, Солнышком и, ничего не тая, открылся Тсаргу во всем.