– Чужаки не боятся, и мы не трусливее их. – Повольники побросали топоры, луки, рогатины, выбросили ножи из сапогов. Кто был в шлеме, тот снял железную шапку.
Доброга стащил с себя и кольчугу и вместе с Биаром звал чужаков руками и голосом. Лодья причалила, и люди попрыгали на берег. На борту остались гребцы и старик с костяным посохом.
Один из чужаков заговорил. Чудно: Доброга понимал его слова. Он говорил по-вепси и внятно, хотя ломал слова. Те из ватажников, которые знали вепсинскую речь, тоже слушали.
– Какие вы суть люди, – спрашивал чужак, – и зачем вы к нам пришли?
Он разговаривал с Доброгой, а знавшие вепсинское наречие переводили для остальных.
– Вот оно какое дело. Он говорит, что чужаки узнали о нас от рыболовов, которые бежали с мыса. Дескать, неведомые люди тех рыболовов, которые не успели бежать, побили. Понимай, что мы убили Биара с Бэвой и еще тех двух. Вот и собрались чужаки, чтоб нас наказать и прогнать…
– Когда они узнали от Биара, что мы никому худого не сделали, они его, Биара, послали к нам.
– Говорят: напрасно мы у вас, а вы у нас людей побили сгоряча…
– Говорят: не нужно убивать людей. А нужно ловить зверя и рыбу. В лесу и в воде для всех припасено много зверя и рыбы.
– Говорят: хотите, будем еще биться. Не хотите, будем мириться. У вас горе, у нас горе.
– Человек от бури гибнет, от мороза гибнет, от хворости гибнет, от старости гибнет. А один другого люди не должны губить…
Кончилась речь вепсина. Доброга со светлым лицом повернулся к ватажникам:
– Что же, други? Будем судить вечем или сразу решим общим голосом? Я так считаю: дело простое, нечего головы ломать!
Одинец первым ответил, со всей силой отрубив рукой:
– Чего же нам?! Мы и не хотели входить в чужую часть! На всех хватит и без того. Быть миру!
– Быть миру! Быть миру и дружбе!
Толмач что-то сказал старику в лодке, и тот махнул костяным посохом. Чужаки вытолкнули к Доброге какого-то человека, с ног до головы закрытого черными соболиными шкурками. Толмач пояснил:
– Мы первые пролили вашу кровь. Мы даем вам женщину, чтобы она вам рожала новых людей.
Из соболиных шкурок высунулась знакомая голова – это же Бэва!
Доброга положил девушке на плечо руку и усмехнулся:
– Девушка добрая, и ее должно принять. У меня есть жена. Пусть же она сама выбирает из холостых ребят, кого захочет.