К заходу солнца Потидея на коленях попросила мира.
Когда прибыл гонец, наступила ночь. Загнав еще двух коней, с возвышавшихся над городом холмов он увидел внизу вокруг стен толчею огней и услышал торжествующие крики македонян.
Гонец пришпорил коня и вскоре уже был в лагере, где попросил отвести его в шатер к царю.
– Чего тебе нужно? – спросил его начальник стражи, судя по акценту северянин. – Царь занят. Город пал, и царь ведет переговоры с послами.
– Родился царевич, – ответил гонец.
Начальник стражи даже подскочил:
– Следуй за мной.
Государь в боевых доспехах находился в шатре, окруженный своими военачальниками. Чуть позади него сидел начальник штаба Антипатр. Прочие были представителями павшей Потидеи, которые не столько говорили, сколько слушали Филиппа – македонский царь диктовал свои условия.
Начальник стражи, понимая, что его вмешательство в данный момент недопустимо, но в то же время осознавая, что промедление с оглашением известия будет еще более непростительным, выпалил одним духом:
– Царь! Весть из дворца: царица родила тебе сына!
Потидейские послы, бледные и истощенные, переглянулись и привстали со своих скамеечек. Антипатр поднялся на ноги и прижал руки к груди, ожидая распоряжения или какого-либо слова от царя.
Филипп осекся на полуслове.
– Ваш город должен выдать нам… – говорил он как раз в этот момент и закончил изменившимся голосом: – Сына.
Послы не поняли и снова переглянулись, на этот раз побледнев от ужаса, но Филипп уже опрокинул свое кресло, оттолкнул начальника стражи и схватил за плечи гонца.
Огонь светильников отбрасывал на его лицо резкие тени, горел в диких глазах.
– Скажи мне, какой он, – велел царь тем же тоном, каким посылал своих воинов на смерть во имя величия Македонии.
Гонец в ужасе осознал, что не сможет удовлетворительно ответить на вопрос, и вспомнил лишь четыре слова, которые было велено передать. Он прокашлялся и громогласно объявил:
– Царь, твой сын – красивый, здоровый и крепкий мальчик.
– Откуда ты знаешь? Ты видел его?
– Я бы ни за что не посмел, государь. Я стоял в коридоре, как мне было велено, с плащом, переметной сумой на плече и оружием. Вышел Никомах и сказал… буквально такие слова: «Отправляйся, скачи к царю и скажи ему, что у него родился сын. Скажи, что это красивый, здоровый и крепкий мальчик».