Элиас и демон обжорства - страница 15

– Подожди немного, и я приготовлю для тебе такой пудинг, что ты его вовек не забудешь.

Помпанур встала из-за стола и стала быстро-быстро перемещаться по кухне, приносить к плите миски; сковородки; перепелиные яйца; масло; коренья и муку. Ей, видимо, очень хотелось испечь для Элиаса что-то особенное.

Не прошло и часа, как Помпанур, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с горделивой улыбкой на лице поднесла Элиасу пудинг – необычайно твёрдый и крепкий, как рябое пушечное ядро. Мадам поставила пудинг перед Элиасом и чиркнула спичкой.

ШУ-Ш-Ш! – зашипела спичка и пудинг, со всех сторон, охватило резвое пламя от вспыхнувшего рома, которым он был облит.

Через несколько секунд огонь погас, выпустив ароматное дымное облачко, которое поднялось под потолок и растаяло.

– Браво! – воскликнул Элиас и застучал ложкой по столу, выражая неописуемый восторг.

– Отведай-ка теперь моего пудинга, – не без гордости предложила Помпанур.

Элиас принялся за пудинг, который источал аромат лесных орехов и ягод. Он был одновременно и сладким, и чуть кисловатым, и к тому же очень воздушным, как облачко. Мама часто готовила для Элиаса всякие вкусности, но ничего лучше этого пудинга ему ещё не приходилось пробовать.

Когда Элиас почти доел десерт, Помпанур зажгла волшебные свечи и всю кухню заволокло сиреневым туманом. Помпанур исчезла. Элиас напрасно искал её взглядом; напрасно говорил, что куда-то торопится; напрасно пытался встать на ноги; напрасно боролся с действием сонного зелья. Не прошло и пяти минут, как он пошатнулся, упал на диван и забылся сном.

Пробудился Элиас тревожно. Окна были затемнены. Свет сочился лишь от лампы, стоявшей на высоком комоде.

– Где я? – прошептал Элиас и провёл рукой по лбу. – Я сплю или нет?..

Элиасу не потребовалось много времени, чтобы понять, что он не спит. Он попытался вспомнить всё, что с ним произошло накануне, но не смог. К своему удивлению, он вообще не смог ничего вспомнить: ни кто он, ни откуда пришёл. Прошлое было для него словно в тумане.

Элиас повёл носом по воздуху и ощутил дивный аромат. Он спрыгнул с диванчика. На столе, на разрисованной райскими цветами тарелке, увидел нарезанную тонкими ломтиками лососину, переложенную креветками, мидиями, устрицами и улитками, и пришёл в неописуемый восторг. В центре стола возвышались несколько тоненьких графинчиков с разноцветными напитками; а между ними находилась великолепная хлебная корзинка.