К ее столику направлялся господин с недовольным лицом. Он не был ни молод, ни хорош собой. Его сальные волосы и красное лицо свидетельствовали о пристрастии к жирной пище. На вид ему было не больше сорока, но его уже начинала мучить подагра.
Девушка снова дернула плечиком, как бы предупреждая Семена, что их молчаливый разговор окончен. Карагач показал на нее, затем на него и развел руками: «Вы с этим? Как?»
Она не успела ответить, когда ее спутник занял свое место за столом, и его широкая спина перекрыла обзор и прервала общение. Карагач с сожалением вернулся к холодцу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В кожаной куртке с портупеей, как и полагается солидному представителю власти, Григорий Костанжогло прибыл на место преступления. Постовой у подъездной двери преградил ему путь и отодвинулся в сторону лишь после того, как Григорий показал ему значок сотрудника уголовного розыска.
Костанжогло поднялся на второй этаж и увидел высокого человека лет тридцати пяти, в полупальто, потертом пиджаке, галифе и сапогах. На его гладковыбритом лице лежала печать какого-то нескончаемого, почти детского любопытства. Когда он задавал вопрос, он смотрел на собеседника пытливым взглядом, как будто в его жизни не было ничего важнее, чем получить ответ.
Звали его Федор Шугарин, и в графе «место работы» у него значилось начальник опергруппы Московского управления уголовного розыска, или сокращенно МУУРа. Костанжогло застал его в тот момент, когда для Шугарина не было ничего важнее входной двери в квартиру.
– Федор Петрович, милицию вызвал дворник, – доложил он. – Видел троих, уехали на извозчике. Потом услышал шум из квартиры. Поднялся, а тут крики, слезы, валериановые капли. Хотел от потерпевших позвонить – у них есть телефон – да бандиты обрезали провод. Тогда он побежал на почту на Мясницкой и уже оттуда позвонил в угрозыск.
– Дверь, я тебе скажу, Григорий, хорошая. Можно даже сказать, основательная дверь. – Шугарин любовно провел пальцами по массивному дубу. – Такую плечом не вышибить, даже твоим.
– Не похоже, чтобы вышибали. – Костанжогло наклонился, чтобы рассмотреть. – Замок не тронут.
– Вот то-то и оно, что не тронут. Ладно, пойдем, посмотрим, что там Коля накопал.
В окружении дам и разносолов за столом сидел агент угрозыска Коля Евсеев. Он был вызывающе молод и непозволительно хорош собой. Дамы единодушно решили, что люди в потертых кожаных куртках и выцветших рубахах вряд ли поймут горечь потери меховой горжетки или перстня с рубином. А вот молодой человек в чесучовом пиджаке и кашне, да еще и в модных остроносых туфлях, знает цену хорошей вещи. Только непонятно, зачем человек с такими знаниями пошел работать в милицию.