– Ма-ам! – робко протянул я.
Она так была увлечена работой, что не взглянула на меня.
– Ма-а-ам! – повторил я чуть увереннее и громче.
Мой голос заставил её вздрогнуть и посмотреть в мою сторону. Она хмурила тонкие брови, взгляд её был сосредоточенным.
– Чего тебе?
– Я пойду с Мишкой, мячик попинаю?
– Угу, – кивнула она и снова уткнулась в таблицы.
– Ему на день рождения подарили новый мяч. Такой классный! – Мне очень хотелось поделиться этой новостью, будто бы счастливым обладателем этого мяча стал вовсе не Мишка, а я.
– Здорово, – равнодушно произнесла мать, не отрываясь от машинки.
С полминуты я смотрел на свою занятую родительницу, выжидая момент, чтобы замолвить словечко о таком же подарке для себя. Но, видимо, сейчас было совсем не подходящее для этого время.
– Можно, я возьму?..
– Бери, что хочешь, только не мешай мне работать! – резко оборвав меня, выпалила она автоматной очередью. – Если я допущу хоть одну ошибку, будет катастрофа!
Меня даже в жар бросило от такого ответа, лоб покрылся испариной. Я выскочил из кухни, оставив мать наедине с бухгалтерскими отчётами.
Скинув с себя надоевшие за пол-лета красные кеды, я нацепил отцовские футбольные бутсы, в которых он играл, когда был подростком. И хотя они были далеко не новыми, потёртыми, на три размера больше, зато настоящими, с металлической подошвой и шипами.
– Ты зачем их напялил? – рассмеялся Мишка. – Они ведь тяжёлые и дико неудобные.
– Для такого профессионального мяча и обувь должна быть подходящая, – объяснил я.
А чтобы хоть как-то увеличить размер ступни, я надел красные гетры. К тому же они отлично подходили к красным шортам и футболке, которые были на мне. Затянул шнурки потуже, но всё равно ноги в бутсах «гуляли».
***
Раскалённый воздух тяжёлой саблей обрушился на голову. Честное слово, в такие моменты начинаешь мечтать о приносящем благословенную прохладу дожде.
– Эй, – послышалось за спиной, – пацаны!
Мы обернулись: навстречу нам шли Генка, Серёга, Славик и Лёшка. Все четверо жили в разных подъездах нашего длиннющего дома, которого взрослые называли «китайской стеной». Он начинался с севера от бульвара Энгельса и тянулся тринадцатью подъездными блоками в девять этажей вдоль проспекта Героев Сталинграда, а заканчивался у площади Свободы на юге несколькими пристройками на два и четыре этажа меньше, чем основная часть дома. Мы с Мишкой жили в подъезде, который был ближе всего к южной части дома и напротив дворового стадиончика. Именно к нему и направлялись наши друзья.