Куча неинтересных «одноразовых» и «типовых», как называл их Алан приходила «без» и уходила «с» кофе. Были «природные», так Алан называл тех, кто просил в свой термос-кружку налить кофе. «О чём не знает начальство, о том оно не беспокоится.», – пронеслось у Алана в голове. Странно, ведь так говорил Отец. Алан не мог поверить, что именно так в его голове прозвучала отцовская фраза. ЕГО голосом. Голосом Алана. Ну, может, это и не так страшно?
А вот и любимый «пиджак». Много тут пиджаков.
– Американо
– Чёрный (добавил Алан)
Он уважал его. Тот не был особо вежлив, но при этом всегда соблюдал такт, улыбался, и оставлял немного на чай. Даже когда был в шляпе, он снимал шляпу перед тем, как зайти в кофейню. Не то, что нынешнее поколение. Не все снимают шапку даже тогда, когда первая капля пота струится по их лбу. Они просто не знают зачем. Не то, чтобы такт сильно интересовал Алана, но вот некий флёр, который за этим стоял, Алана интересовал больше, чем что-либо.
Может быть, Алан был из тех людей, о которых вы думаете, что у них нет своей жизни. Они просто те люди, которых вы видите иногда в толпе прохожих, или просто пройдёте мимо и даже не посмотрите на него. Вы же часто смотрите не на людей, даже всматриваясь в их лица вы их не узнаете через неделю, максимум будет какое-то чувство де жа вю, но вы не вспомните даже где это было и почему. Может быть, у вас в голове всплывёт шутка про кота из матрицы, а может быть, вы просто отряхнётесь от какого-то непонятного ощущения и продолжите слушать новый трек в своих наушниках. А, может быть и аудиокнигу, а это мог бы быть Алан.
– Погода сегодня прекрасная. Какой приятный дождь, да?
– Вы абсолютно правы.
– Как кофе сегодня?
– Сегодня лучше, чем вчера.
– Спасибо, Алан
Алан отдал американо и погрузился вновь в свои раздумья. Да, он не типичный человек двадцать первого века. Вы не так часто увидите смартфон в его руке. В жизни он больше всего любил истории. Он любил придумывать незнакомым людям истории, любил читать их, смотреть. Рекламу любил он с детства. Особенно смешную или стильную. Даже выучился на маркетолога. Но реклама отчасти, да, пусть и не полностью, но испортилась, потеряла его любимый «флёр» из-за раскрытия тайн создания. Это не то же самое, что с картинами великих художников. Это не когда ты разглядываешь картину часами, потом читаешь о ней, потом случайно подслушиваешь экскурсию, потом идёшь на лекцию по этой картине. Нет. Это как будто тебе рассказали, как ты должен создать подобную картину. И не совсем эту, на по эффекту не слабее. Тут не то, чтобы интерес пропадает, такое не у всех бывает. Но если это была некая мечта, то она может потухнуть. Ведь, как считает Алан: «Мечта – это пламя. Вначале она разгорается, потом она начинает гореть всё ярче, от неё отлетают маленькие огоньки, она полыхает так, что Солнце рядом с ней меркнет, но вот наступает ночь и ты видишь, что на самом деле возле неё тепло и уютно, а потом наступает утро и смысл сидеть у огня вечно пропадает». Так он написал в своём «записнике». Так он называет смесь записной книжки и дневника.