В беседке Реми толкнул Хантера локтем. Хантер и Иден посмотрели друг на друга. Его мрачное выражение лица застыло от чувства вины.
Сердце Иден сжалось от унижения. Женщина с ребенком выглядела такой же подавленной. Поморщившись, она торопливо ушла.
Иден выпустила букет из онемевших пальцев, и тот упал с выступа террасы. Оторвав взгляд от непроницаемого лица Реми, она пошла в апартаменты для новобрачных в гостевом доме на винограднике.
Париж, пять лет назад
Иден едва не отпустила Квинн в Лувр одну.
Она уже бывала в музее, где всегда было многолюдно, особенно около известнейшей картины в мире.
Иден приехала в Европу не для того, чтобы наслаждаться культурными достопримечательностями. Она собиралась навестить своего брата и отдохнуть – покататься на паруснике и сноуборде, походить по магазинам и поплавать.
Квинн тоже нравились такие развлечения, но у нее было туго с деньгами. Она строила свое будущее, обучаясь в университете, получая стипендию и максимально используя каждый шанс узнать что-то новое.
Иден это уважала. Отчасти она завидовала безграничному выбору Квинн. Жизненный путь Иден был предначертан: она получит диплом в области бизнеса, унаследует компанию «Беллами хоум энд гарден» и будет поддерживать ее в хорошем состоянии. Она была счастлива, но иногда ей хотелось отдохнуть.
Они с Квинн стали лучшими подругами, потому что соглашались на то, что затевала каждая из них. Будь то работа по дому, походы по бутикам или попытка мельком увидеть картину сквозь море телефонных экранов посетителей, им не терпелось провести время вместе и глупо пошутить.
– Я думала, она больше, – сказала Квинн, покачиваясь на цыпочках.
– Разве ты не слышала, что размер не имеет значения? – спросила Иден.
Эту неубедительную фразу они бросали друг другу чаще, чем двенадцатилетние мальчики.
Веселое фырканье за спиной заставило Иден оглянуться.
Она затаила дыхание, увидев мужчину в рваных джинсах, замшевых ботильонах и куртке серого цвета поверх зеленой рубашки с подсолнухами. Воротник рубашки был расстегнут, обнажая скромную золотую подвеску в ложбинке загорелой шеи.
От этого рослого человека исходила уверенность, его широкие плечи говорили о физической силе, на его запястье красовались дорогие часы. Черные волнистые волосы были коротко подстрижены, эспаньолка обрамляла полные губы. Взгляд из-под тяжелых век пробудил в Иден великолепные ощущения, которые она не испытывала раньше.