Окно возможностей для вашего ребенка. О правильных играх, гаджетах, возрастных кризисах и счастливом детстве - страница 7

Мы все привыкли говорить – родовая травма. Современные акушеры согласно кивают – роды в 90 % травма. Кто-то выходит из нее без последствий или с минимальными, а кто-то – глубоким инвалидом. Редко виноваты только роды. Если что-то пошло сильно не так, чаще всего не так было еще в утробе. И процент этого «не так» – за 40–50 лет не особо вырос. Гораздо больше было и есть травмированных в родах, но незначительно. ММД, ПЭП, гипоксия – пишут в выписках из роддома. А часто и ничего не пишут. Просто кричит каждый вечер, просто не спит, просто срыгивает фонтаном, просто гипертонус… Но он растет. И все нормализуется. Идет в школу, нормально ее заканчивает. Или идет и испытывает трудности в обучении. С двойки на тройку, но тоже заканчивает. Или в обычную школу не идет… только коррекционная. На старте эти три категории были вполне одинаковы. Почему же разный финиш? И почему финишируют по третьему пути сейчас гораздо чаще, чем по первому? И по второму – чаще. Несмотря на партнерские роды и эпидуральные анестезии?!

Потому что есть еще компенсация.

Мамы и папы восьмидесятых слыхом не слыхивали, что есть такой зверь – нейропсихолог. Когда эти нынешние бабушки слышат сейчас и интересуются, чем же занимается этот прекрасный специалист, они крутят пальцем у виска. Учит ребенка ползать?! Играть в ладушки и мяч?! Прыгать и раскачиваться?! Вам деньги девать некуда?

Да, то поколение родителей нейропсихологические услуги предоставляло детям абсолютно бесплатно и не задумываясь. Назывался тот кабинет нейропсихолога – двор. Городской и деревенский различались незначительно. И в том, и в том дети лет с трех гуляли самостоятельно, бдила с лавочки бессменная Никитична либо Кузьминична, испытывая чувство собственной важности. Самостоятельно – значит долго, это у мамы времени максимум час, Никитична же никуда не спешит. Петя, обедать! Затолкал в себя Петя суп за пять минут – кстати, о супе: запах того бульона из синей курицы, помните, а? – и опять во двор. Сине-красный зимой, коричневый и беловолосый летом, местами тоже синий и мурашчатый после реки, кто ж из нее летом живым выйдет, пятки – проще подковать, чем отмыть, ободранный и синякастый – вот портрет нашего усредненного Пети разлива максимум восьмидесятых. Ловок этот Петя и эта Маша как обезьяна, на местности ориентируется в три секунды, от соседских собак и уж тем более разгневанной Кузьминичны унесется в два счета, назревающий конфликт в песочнице разрулит мгновенно, от мячика в вышибалах, пущенного со скоростью и силой снаряда семнадцатилетним Димоном, увернется без вариантов, иначе ж убьет. Бегает, прыгает (резиночку на шее помните?), плавает, бросает, ягоды и грибы собирает, рисует, читает – а что делать зимой-то, когда задубел? Первое прочитанное слово – мультфильм. В 19.30. Где это на часах? Позвоню Машке, ее номер помню, конечно. И Васькин. И Колькин. И…