– Ты подвела меня, дочь.
– Да, отец. Прости, – едва слышно произнесла блондинка.
Девушка покорно задрала свою короткую юбку, раздвинула ноги на ширину плеч, облокотилась руками о массивный, рабочий стол отца и опустила голову. Белокурые локоны волос заструились вниз, спрятали её лицо и прикрыли горящие от стыда щеки.
– Трусы сними, они будут мне мешать.
– Прости, отец, – снова извинилась блондинка и торопливо выполнила его просьбу: опустив белоснежные трусики до щиколоток, приняла первоначальное положение, слегка оттопырив оголённую попку.
В правой руке мужчины мелькнула короткая плеть, с тяжёлой, перевитой кожей рукояткой и дюжиной полуметровых косичек из конского волоса. Он несколько раз шлёпнул себя по ладони левой руки, примериваясь, оценивая силу удара и болевые ощущения, тяжело вздохнул и тихим хриплым басом произнёс:
– Ты думаешь, это доставляет мне удовольствие?
– Нет, отец.
– Ты думаешь, я не хочу хоть раз похвалить тебя, вместо того, чтобы наказывать?
– Нет, отец.
– Ты просто не даёшь мне ни единого повода гордиться тобой! Ты думаешь, я двадцать четыре года заботился, одевал, обувал, кормил тебя просто так? Задаром?
– Нет, отец.
– Нет. Вот именно! – он снова вздохнул. – Я вкладывал в тебя, инвестировал! И что я получил? НИ-ЧЕ-ГО!
Взмах рукой, короткий свист рассекаемого воздуха, хлесткий звук удара и тихий стон девушки, от неожиданности и резкой боли, закусившей свою губу до крови.
– Десять ударов. В этот раз десять. Вытерпишь?
– Вытерплю, отец…
За первым ударом последовал второй, затем ещё один, ещё и ещё…
Холодные горьковатые слёзы текли по щекам, во рту ощущался солёный привкус крови, блондинка дрожала всем телом от боли, страха и стыда, но терпела. Молча, упрямо, гордо. Лишь одна мысль билась в её светлой голове: «Я подвела отца. Снова! Больше этого никогда не повторится!»
На её молочно-белых ягодицах проступили грубые, воспалённые рубцы. Они набухали и краснели прямо на глазах после каждого жёсткого удара. В нескольких местах мягкую кожу рассекло до крови, и две или три алые капли упали на пол, а несколько брызг слетело с плети и отлетели на стену, навсегда оставшись там.
Мужчина слегка разошёлся, видя, как его дочь пытается сдерживаться, и вместо десяти ударов нанёс тринадцать, а затем добавил ещё два, для пущего эффекта. И лишь когда тело блондинки начали сотрясать болевые судороги, когда она наконец не смогла сдерживаться, тяжело задышала и громко застонала, получив последний удар, он сжалился над ней и опустил руку с зажатым в ней орудием пытки. Красотка с рассечённым до крови ягодицами ещё несколько раз вздрогнула по инерции и притихла.