– Не беси меня, – прорычала девушка. – Я не исключаю этого, но думаю, мы пока справляемся с защитой наших секретов. И ты не посторонний, ты наша семья, Алекс.
– Второй раз это уже не смешно, Лиз.
– А в этот раз я и не смеюсь. Ты наша семья, Алекс. Не забывай об этом!
– Как тебе наш дом, сын?
– Не уютно. Слишком пустынно и безлюдно, как в музее.
– Елизавета с мужем вернётся через пару недель, потом Васька с Иваном. Будет веселее. Одна Лизка – генератор шума и веселья, с ней не соскучишься. Вечно у неё то ссоры, то ругань, то скандалы, интриги и расследования.
– Почему они с мужем детей не заводят? С детьми было бы ещё веселее, тем более, места полно.
– Говорит, ещё молода для этого. Но мне кажется, просто боится.
– Ясно…
Сын с отцом сидели на широком белом диване в огромном торговом центре и перебрасывались ненужными, пустыми фразами, не зная, о чём ещё поговорить. Слишком большая пропасть между ними, слишком много всего произошло. Вернее, не произошло. Они совсем не знали друг друга.
Михаил Сергеевич закинул ногу на ногу, локоть на спинку дивана, расстегнул пуговицы пиджака и с явным интересом любовался двумя эффектными блондинками, примеряющими красивые свадебные платья. Девушки что-то шепнули друг дружке, весело рассмеялись и снова упорхнули в сторону примерочной.
– Мы не общались с тобой больше года, сын.
– Два года, два месяца и тринадцать дней, отец, – с укором произнёс Алекс.
– Ого, какая точность!
– Люблю цифры, – пожал парень плечами.
– Сердишься на меня? – с легкой грустной ухмылкой поинтересовался Гордеев-старший и мельком взглянул на своего мальчика.
– Последний раз ты звонил мне два года назад, и мы поговорили целых три минуты. А неделю назад меня поставили перед фактом – собирай манатки и уматывай из Академии, твой отец хочет видеть тебя дома. Как думаешь, я сержусь?
– Значит, сердишься, – вздохнул Гордеев, кивнув своим мыслям.
– Нет. Мне просто насрать на тебя, как тебе было насрать на меня все эти двенадцать лет.
– Тогда почему приехал? Тебе ведь не обязательно нужно было возвращаться именно сюда, в этот город. Я открыл счёт на твоё имя, денег хватило бы на среднюю серую жизнь.
– За деньги спасибо, – парень помолчал. – Катя хочет, чтобы мы помирились. Она считает это неправильным. Говорит, мы два самых родных человека, и так не должно быть. Да и вся моя семья здесь, Лизка, Вовка и Ванька. Родные люди, как-никак, хоть я их совсем не знаю.