В крупной строительной компании, где я работала, все руководители отделов были мужчинами, кроме меня и директора по персоналу. Большинство вопросов мы решали на совещаниях, но самые деликатные (и, как потом оказывалось, самые важные) мужчины обсуждали после работы в бане, куда меня, естественно, не приглашали. Я не могла повлиять на принятие этих решений и узнавала о них постфактум, когда ничего уже нельзя было изменить. Как же меня это злило!
Вместе с этим для русского бизнеса характерны высокие риски, отсутствие четкой структуры, засилие бюрократии и определяющее значение воли одного человека.
Российская экономика вообще вещь сложная, а в период кризиса и вовсе превращается в настоящие «русские горки» на максимальной скорости.
И все эти особенности нужно учитывать, строя свою карьеру.
Рынок в России уже не растет так, как это было в 2000-х, когда любая, даже самая пассивная компания развивалась только за счет выхода на него. В 2010-х рост рынка замедлился, но все же продолжался. В 2014 году нас выбросило на обочину мировой экономики, а в 2022-м разразился кризис, равных которому не было. Большинство западных компаний ушли, часть из них выкупил российский менеджмент или инвесторы из все еще дружественных стран.
Кроме того, на нашем рынке сейчас наблюдается очень низкая маржинальность.
На «дешево купить – дорого продать» больших денег уже не сделать.
При этом все сильнее растет конкуренция, затраты на ведение бизнеса, его забюрокраченность и защита рабочего населения со стороны государства. Поэтому многие компании стремятся повысить свою эффективность за счет снижения расходов на производство и рабочую силу, отдавая предпочтение подрядчикам из регионов, а также переводя бизнес в онлайн.
Полным ходом идет огосударствление экономики: частные компании становятся государственными и окологосударственными предприятиями. Появилось множество экосистем: Сбер, VK, Яндекс, Mail.ru, ВТБ, Альфа-банк, которые ассимилируют все больше стартапов, превращаясь в государства внутри государства.
В результате изменения рынка корпоративные карьеры затормозились. Из-за той же низкой маржинальности крупные компании перестали расти на большие цифры: 1–2 % в год для корпорации теперь обычное явление, и карьеры их сотрудников развиваются соответствующе. Так как инфляция всегда опережает темпы производительности, то сокращения и урезание зарплаты в крупных компаниях стали привычным делом. По этой же причине сотрудников реже берут в штат, отдавая предпочтение контрактам с самозанятыми и ИП: на аутсорсинг выводятся целые проекты и отдельные функции компании. На Западе этот тренд появился уже 15–20 лет назад, а у нас он пока набирает обороты, но будет только расти.