– Ну что ты опять за старое! – вмиг обозлилась Аглая, перебив материн рассказ. – Ну какой он мне муж, маам[9], старый он для меня.
– Мама? – удивленно округлил глаза Тимофей, чуть не подавившись кровяной колбасой.
– Чему так удивился? – спросила Алгыстаанай опешившего парня. – Аглая моя кыыс[10].
– Неужто не похожа? – снова рассыпав жемчуг, хохотнула Аглая, хитро прищурив синеву глаз.
Глаза Тимофея забегали от Аглаи к Алгыстаанай, улавливая внешнее сходство двух сахалар.
– Действительно, есть сходство, – бегая глазами, как-то задумчиво произнес Тимофей. – Обе такие красивые, как северное сияние. Даже определить сложно, кто краше. Глаза только разные: у Аглаи – синие, как воды в Большом Токо[11], а твои, – он посмотрел в глаза Алгыстаанай, – как угли от прогоревшего костра.
– Кыыс, ты погляди на этого хитреца, как искусно и сладостно он свои силки расставляет.
– А я с его словами согласна. Он правду говорит, – довольная услышанным заявила Аглая. – И не он один такие слова говорит.
– Ну хватит! – строго пресекла Алгыстаанай неразумную дочь. – Будет с тебя, вижу, наелась. Тебе уже идти пора, тээтэ[12] тебя заждался, наверное.
Аглая, не говоря ни слова, накинула на себя саныйах[13] и скрылась за дверью.
– А ты давай на лежанку лезь, отдохни, – смягчив тон, сказала Алгыстаанай. – Тебе силы восстановить нужно.
Тимофей послушно вылез из-за стола и полез на лежанку. Тепло нежно обнимало все тело, снимая усталость, сытый желудок посылал в мозг блаженство, а на глаза – дремоту. Потянувшись, парень сладко зевнул и сомкнул веки.
Не понимая, как оказался в лесу, Тимофей завертелся волчком, озираясь по сторонам и пытаясь хоть как-то определить, где находится. Еще хорошо бы вспомнить, как он сюда попал. Лес вокруг был густой и непроходимый настолько, что казалось, и на пузе проползти невозможно. Корявые стволы деревьев были сплошь покрыты серо-зеленым мхом, который источал неприятный, затхлый запах. Кроны под какой-то непонятной тяжестью сгибались почти к самой земле, образуя купол.
Тимофей почувствовал, как ногой о что-то стукнулся. Перед ним лежал его рюкзак. Собрав сушняка и еловых веток, он разжег костер в центре маленькой полянки, на которой неизвестно как оказался. Огонь вспыхнул сразу ярко и жарко, заполняя теплом пространство под ветвистым куполом.