– К черту деньги! Давай уедем, давай попытаемся все наладить, – жарко и быстро прошу я, надеясь, что он послушает. – Ты ведь знаешь, что я всегда хотела быть тебе хорошей женой! Прошу тебя, давай уедем сегодня: ты, я и Алиса! Еще ведь не поздно!
«Ну же, – мысленно кричу я. – Ты ведь любишь меня! Уродливой любовью, но любишь! Так выбери же меня, а не деньги!»
– Иди, – бросает муж с сожалением в голосе.
Деньги ему дороже. Никогда и никто не выберет меня – вот она, эта любовь!
– Проведи время с Алисой, она по тебе скучает, – мертвым голосом прошу я, и выхожу из машины.
Захожу в высокое здание, гадая, как мне искать среди безликих офисов тот, в котором работает Алан. Но охранник, едва я называю свою фамилию, кивает и набирает чей-то номер.
– Вас проводят, Арина Дмитриевна, – вежливо сообщает он.
Симпатичная, безликая девушка окликает меня, зовя за собой, и мы заходим в лифт. Добираемся до последнего этажа этой башни, и выходим в коридор.
«Налево пойдешь – себя потеряешь, думаю я, притормозив у этого перекрестка трех дорог. – Направо пойдешь – жизнь потеряешь. Прямо пойдешь – что же будет?»
Фыркаю, понимая, что сбрендила со всеми этими детскими сказками, которые требует от меня Алиса, и догоняю бодрую девицу.
– Скажите, а мы вообще где? – интересуюсь я, чтобы отвлечься от предстоящего разговора. – Я имею в виду, в офис какой компании мы идем?
– Здание принадлежит холдингу «СеверСталь-Инвест», – лаконично отвечает чуть удивленная девушка, и мы заходим в приемную.
Секретарь – мужчина, что меня несколько озадачивает. Встает, приветствуя меня, и открывает передо мной дверь. На миг замираю, и вытираю вспотевшие ладони о платье.
«Нужно было выпить, – размышляю я, и захожу в просторный кабинет, смотря себе под ноги. – Для храбрости. Напиться вдрызг! А лучше – забрать Алису, послать своих родственников, и попробовать уже жить самостоятельно!»
– Проходи, Арина.
Голос Алана – тот, который я надеялась никогда больше не слышать – волной проходит по телу, концентрируясь в самом сердце, которое того и гляди разорвется. Или остановится от пронзившей боли.
Нельзя показывать ему свои слабость и трусость! Эти качества Алан лишь презирает, признавая лишь сильных – таких, как он сам.
– Здравствуй, Алан! – я вежливо улыбаюсь, наконец глядя ему в глаза. Быстро подхожу к массивному столу, стуча каблуками, и сажусь в кресло напротив. – Как ты поживаешь?