Чужая страна, чужой город и я совсем один.
Я знал, что до завтрашних переговоров у меня был вечер, чтоы посмотреть город, но от предложенной китайской стороной я отказался.
А вот того, чтобы еще в лобби начать глазеть на богатых молодых китаянок – отказаться не смог. Знал бы я, что такая несдержанность выльется в то, что я буду орошать своим семенем пол у двери одной из них уже сегодня вечером? Конечно нет!
Просто по пути в номер ловил на себе заинтересованные взгляды.
Наверное они не часто видят таких высоких, плечистых мужчин в своих краях.
Да и моя белая рубашка, черный с синим благородным отливом прямо галстук, черных классический пиджак идеально сидящей по моей подкачанной в корпоративном фитнесе фигуре, – все это разительно отличалось от того во что были одеты местные мужчины.
Как только я переступил порог отеля, китаец – швейцар, как бы странно это ни звучало начал кланяться мне, как представителю иностранной делегации: часто и глубоко.
Ах, от того позора, который мне пришлось пережить в первом классе шанхайских авиалиний с отбитыми изящной ножкой яйцами, не осталось и следа.
Я самопроизвольно выпрямился, расправил плечи, что привлекло неподдельное внимание сразу нескольких девушек сидящих в разных концах зала.
Мой кожаный ремень опоясывал узкую спортивную талию, мышца играли под рубашкой, а пиджак завлекательно покачивался при каждом моем уверенном шаге.
Не буду скрывать – на секунду я даже забыл обо всем том геноциде яиц, который Кристина устроила в нашем московском офисе и поверил в себя.
Ягодицы играли в тесных классических брюках двумя теплыми утюжками разглаживая стрелочки и собирая воспламеняющиеся взгляды молоденьких китаянок.
Стеснительные и бледные они моментально краснели, стоило мне роить взгляд в их сторону.
Я в правду был выше и плечистей всех мужчин заполнявших лобби отеля. С большим дорогим черным чемоданом я продефилировал по красному ковру через весь зал и уселся в ВИП ложе для чекина.
Наверное, чтобы произвести на дамочек еще большее впечатление не хватало только, чтобы передо мной бежала толпа фотографов, стремясь успеть уловить каждое мое мгновение.
Да, такое не могло меня не взволновать.
Я уже было подумал о том, что мой большой упругий зверёк наверное рельефно проступит в одной из штанин, однако резкая боль моментально напомнила о том, что я в поясе верности и возбуждение для меня строго равно боль, фрустрация и не возможность получить удовлетворение.