«Не помогай», – я почувствовал, как Пламен хочет поделиться силой камня со своим другом, но остановил ее.
Сейчас для Бороды была важна не победа, не смерть Бархуса. Ему нужно было уничтожить смерть внутри себя самого, разжечь в себе огонь нового смысла. И для этого он должен был все сделать сам. Тяжело? Да, но разум и свобода никогда не даются просто так.
Между Бородой и Бархусом оставалось меньше метра, когда бывший бандит резко нагнулся, подхватывая с земли горсть пыли, и бросил ее в глаза своему противнику. Борода на мгновение потерял Бархуса из виду, и тот сразу же прыгнул вперед, уходя от чужих рук и целясь в горло. Я оценил его задумку и желание победить. Он не бил, не хотел задушить врага, все его движения вели только к одному – открыть чужое горло и впиться в него зубами.
Вот только Борода успел это почувствовать, чуть-чуть повернул корпус, подставляя под удар плечо, а потом сам клацнул зубами. На камни подземного хода упало сразу несколько капель крови. Часть текла из плеча Бороды, другая – из оторванного уха Бархуса.
– Ах ты, выкормыш богов! – выругался бандит, а потом снова прыгнул вперед.
На этот раз ни он, ни Борода не рассчитывали победить быстро. И тот, и другой просто молотили пудовыми кулаками по чужим рукам, корпусу, голове. Я видел наливающиеся синяки, видел, как некоторые удары разрывают кожу, добавляя крови вокруг. А потом неожиданно кулак Бороды вспыхнул зеленым светом, и очередной удар не просто отбросил Бархуса, а рассек само пространство вокруг него. Еле заметная вспышка, и бывший наемник и убийца просто исчез.
– Где он? – Борода принялся озираться.
Его глаза все еще горели боем. Он не понял, что случилось с врагом, а еще он не понял, что произошло с ним самим. А вот я видел – мутной пелены в разуме стоящего передо мной человека больше не было. Говорят, месть сжигает прежде всего того, кто мстит, и это правда. Вот только порой, лишь сгорев и обрушив в пепел старую жизнь, можно восстать заново. И я рад, что Борода смог пройти этот путь.
– И каково это снова быть собой? – спросил я бывшего искателя.
Тот вздрогнул, потом растерянно поднял руки, посмотрел на тревожно замершую Пламен, а потом в уголках его глаз появились одинокие слезинки.
– Они погибли, все погибли. Сгорели. Я остался один, совсем один. Он их сжег, а я даже отомстить до конца не смог, – он снова говорил как здоровый человек. Почти…