– Но вы выглядите вполне… – Крис осекся.
– Нормально? – закончил за него Дэвид.
– Да. И даже если вы уже здесь оказались, ну не девять же лет!
– Не смогли найти лучшего способа избавиться от меня, – усмехнулся Дэвид. – Как только меня признали невменяемым, семья получила имущество, деньги, дом: все, что я зарабатывал в течение всей своей жизни. Зарабатывал для них, между прочим.
Закупоренные окна только затрудняли перемещение воздуха, из-за чего густой сигаретный дым, заполнивший комнату, напоминал туман холодным осенним утром. Крис перевел взгляд с карт на Дэвида. Пухлый, угрюмый старик в клетчатой рубахе. Он курил, как паровоз, ругался, как сапожник, а его смех был похож на рыдания гремлина. И, тем не менее, как дорогие и любимые люди могут бросить человека взаперти и забыть о его существовании?
– Только не смотри на меня так!
– Как? – Крис тут же перевел взгляд обратно на карты.
– С сожалением. Я не для этого тебе рассказываю.
– А жена?
– Давно умерла, и она так никогда бы не поступила со мной, – Дэвид явно хотел поскорее сменить тему. Крис действительно сочувствовал ему, и на мгновение представил, каково это.
– Простите, – в итоге произнес Крис, не придумав ничего лучше.
– Не мямли.
– Почему вы постоянно указываете мне, что делать?
– Если хочешь выжить, тебе придется слушать меня.
– Выжить?
– Опять ты повторяешь за мной, – недовольно заметил Ривз. – Считай, что попал на поле боя, где ты должен выиграть.
– У вас странное представление о больнице. За что я должен тут биться и с кем?
– Об этом ты узнаешь позже. Десятка пики.
– Но почему не сейчас?
– Отбивайся или снова получишь палкой по голове!
Кристофер глубоко вздохнул, приблизился к столу и погрузился в игру. Дэвид оказался прав. Пациенты действительно неплохо играли. Наверное, сегодня был один из тех трезвых дней, когда таблеток давали меньше обычного. Однако этого было недостаточно. В конце каждого круга Крис оставался один на один с Ривзом, которого никак не мог обыграть.
– Это невозможно! – в конце концов заявил Кристофер, отбрасывая карты.
На больницу стремительно надвигался вечер. Пациенты разбрелись по коридорам и комнатам в ожидании ужина, даже Саманта оставила подоконник и исчезла из видимости. И только Лукас, тот странный паренек, который вчера пробежал мимо Криса, наматывал круги по комнате отдыха.