Утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь. С раздражительным стоном я посмотрела на будильник – 7.00 утра.
– Черт бы тебя побрал, Алекс Брэдли, – выругалась я и накрыла голову подушкой, чтобы приглушить надоедливый звук. Но, увы, это не самый лучший способ звукоизоляции, а мистер Брэдли умеет быть настойчивым.
Мне все-таки пришлось встать с постели и направиться в прихожую, чтобы открыть дверь, на ходу придумывая, какие проклятия обрушу на голову этого мерзавца.
На пороге меня встретил улыбающийся мужчина, у которого, в отличие от меня, с настроением было все в порядке. Он осмотрел меня с ног до головы, и только сейчас я вспомнила, что стою перед ним в одной сорочке, которая едва ли доходила мне до середины бедра.
– Симпатично выглядишь, – сказал он с ноткой сарказма.
Безумно захотелось его ударить дверью по лицу, но Алекс, словно прочитав мои мысли, успел проскользнуть мимо меня в дом, как и вчера не постеснявшись подвинуть хозяйку. Он прошел в гостиную сел на диван и сложил ноги на моем журнальном столике. Это ошеломило меня и на секунду вывело из равновесия, но и ее хватило, чтобы мой «гость» позволил себе сделать мне замечание:
– Может быть, оденешься?
Злость клокотала внутри и грозилась вылиться на него вся без остатка, но он был прав, вести беседу в неглиже – не очень вежливо, хоть и с таким неприятным человеком. Поэтому бросив на него уничтожающий взгляд, я резко развернулась и пошла в спальню, громко стуча голыми пятками по паркетному полу.
– Что ты здесь делаешь? – злобно бросила я из комнаты, натягивая халат
– Исполняю обещание, – спокойно и даже чуть весело ответил он.
– Ты хоть знаешь, который час?
– Самое время вершить великие дела.
Я туго запахнула ткань на талии и вернулась в гостиную. Встала перед ним, уперев руки в бока.
– Нет, и убирайся к черту из моего дома, – сказала я.
– Мне всегда нравилась твоя непрошибаемая упрямость, – он опустил ноги на пол и уперся локтями в колени, – но неужели тебе не интересно, помощь какого рода мне нужна?
– Я знаю тебя, Алекс. Помогать тебе – себе дороже.
– Ты все еще не забыла ту вечеринку? Брось, нам же уже не по 18 лет. Забудь.
Забыть? Кажется, для него все происходящее не более, чем игра, о которой забываешь, как только она заканчивается. Но для меня все это было. И до сих пор, я не могу принять его предательства.