Где-то щёлкнул прожектор, и поток яркого белого света упал на огромную фигуру волка, сидящего на стуле. На нём был чёрно-белый концертный костюм с большой бабочкой, повязанной на толстой шее; в одной руке он держал смычок, а второй придерживал за гриф виолончель.
– Да здравствует Ева, наш новый герой! – начал волк, между слов проводя смычком по змееобразным струнам совсем не под настроение читаемых им строчек. – В фате королева, в вуали король! Как шахматы, будут на поле они: рука игрока их от смерти хранит!
Свет снова погас, и всё погрузилось в темноту.
«В фате королева, в вуали король… – повторила про себя Ева, слепо шаря рукой впереди себя. – Пешка, которая становится ферзём… И ставит королю мат».
Вдруг вдали замаячило большое пятно света. Постепенно приближаясь к нему, Ева разглядела каминную решётку, а потом и кирпичную кладку вокруг, но больше ничего.
– Добрый вечер, Ева.
Мужчина сидел в высоком кресле боком к пламени и слегка щурился, рассматривая прибывшую гостью. Вокруг всё было совсем темно.
– Где мы?
– А это имеет значение? – спросил Саваоф Теодорович, закрывая лежащую на коленях книгу. В свете огня его зелёный глаз переливался из мохового в жёлто-салатовый.
Ева обвела взглядом темноту вокруг и даже опустилась на колени, чтобы потрогать её руками. На ощупь она была похожа на ковёр с очень мягким ворсом.
– Тьма привлекательна, не правда ли? – глухо спросил Саваоф Теодорович, наблюдая за действиями Евы. – Она, как и любое живое существо, может быть тёплой и ласковой, а может быть холодной и опасной. Что ты чувствуешь?
– Она тёплая и ласковая. А ещё мягкая и очень пушистая… – ответила Ева, зарываясь пальцами в глубокий ворс.
– Хорошо…
– Кто все эти люди? И люди ли?
– Сложно сказать, – пожал плечами Саваоф Теодорович, неотрывно глядя в одну точку. – Душа есть, а это главное. Не страшно, когда человек умирает телом – страшно, когда мертва душа.
– Где Ада?
– Оставим её пока, – отрезал Саваоф Теодорович и наклонился куда-то за спинку кресла. За ней кто-то тихо мяукнул, и мужчина вдруг достал оттуда пушистую чёрную кошку.
– Какая хорошая! – по-детски воскликнула Ева, глядя на кошку. – Можно?
Саваоф Теодорович брезгливо поморщился, но всё же отдал ей кошку. Ева с некоторым трепетом взяла её на руки, осторожно, чтобы никак не навредить, перехватила поперёк живота и прижала к груди. Саваоф Теодорович погрузился в изучение какой-то другой книги, и так они сидели некоторое время, находясь мыслями в разных измерениях. Наконец, он оторвался от чтения и перевёл взгляд на Еву. Она сидела на коленях перед камином, подставив спину огню, и запускала пальцы в густой чёрный мех, чем-то напоминающий окружающую их темноту. Светлые волнистые волосы отливали жидким золотом, а в нежно-голубых глазах появились оранжевые искорки. Саваоф Теодорович задумчиво пролистал ещё несколько страниц, пробежался по ним глазами, словно знал их содержимое наизусть, и отложил книгу на рядом стоящий маленький столик.