Ева замерла в сомнениях, но её замешательство продлилось всего секунду.
«Добрый вечер! Да, я согласна. Когда Вам будет удобно?
С уважением, искренне Ваша, Ева Викторовна Саровская»
Незнакомец написал адрес и время встречи, и беседа на этом закончилась. Ева мысленно поблагодарила его за то, что поставил над фамилией ударение, и со спокойной душой отправилась на кухню. Пока закипал чайник, Ева подошла к окну и выглянула на улицу: действительно, было удивительно темно и тихо, что очень не характерно для большого города, во дворе только светились фары оставленной кем-то машины; фонари не горели. В доме напротив зажглось единственное окно, и силуэт человека потянулся, чтобы задернуть занавески, но вдруг замер. Некоторое время Ева тупо рассматривала его, пока не поняла, что человек рассматривает её в ответ. Несмотря на то, что силуэт был полностью черным, девушка физически ощутила его взгляд: прожигающий, цепкий, колючий. Вдруг свет в квартире напротив погас, и она увидела его глаза. На выкате, они выглядели на мертвенно-бледном лице до ужаса инородно и смотрели зло, исподлобья; кривая усмешка медленно расплылась на бесцветных губах, обнажив ряд неровных зубов. Ева испуганно отпрянула от окна и задернула шторы.
На крыше дома напротив стояла чья-то тёмная фигура и рассматривала девушку в окне. Ни один человек с обыкновенным зрением не разглядел бы того, что происходило в квартире где-то далеко внизу, однако на крыше стоял вовсе не человек, а потому он спокойно наблюдал за нечётким силуэтом. Когда шторы закрылись, мужчина, немного постояв в задумчивости, вдруг шагнул вперёд и камнем начал падать вниз. Где-то на уровне десятого этажа его силуэт потерялся, и только пролетела в свете чьей-то квартиры маленькая летучая мышь.
***
Заветная для Евы пятница длилась неимоверно долго. Незнакомец больше ей не писал, однако девушка часто заходила в полупустую беседу и подолгу, сидя на подоконнике и обняв себя за колени, задумчиво смотрела на подпись, отчего-то обратившую на себя её внимание. «Саваоф. Теодорович. Деволинский». Ева думала, что у неё символичная фамилия, но, глядя на имя перед собой, понимала, что и не такие совпадения бывают в жизни. Мысли о предстоящей встрече как-то невольно привели её к далёким-далёким воспоминаниям, как иногда тропа вдруг выводит из леса к необычайной красоты озеру: она вдруг почему-то вспомнила, что должна была родиться на Пасху, но родилась в Страстную пятницу. Этот факт периодически всплывал у неё в памяти и заставлял видеть в себе пока непонятное для Евы предзнаменование… А может быть, она уже нашла ему объяснение.