– Так что спрашиваешь-то? – спросила ондатра в желтом платочке. Ее подружка вздрогнула.
– Да просто… Что-то на ум пришла ее история. Надо бы рассказать дочкам в нравоучительных целях.
– Да, голубушка, да, расскажи. Молодежи не повредит знать, как плохо сбегать со всякими сомнительными личностями!
Ондатра неожиданно остановилась и прищурила подслеповатые глаза.
– Голубушка, а что это вон там?
– Где? – тоже сощурилась ее подружка. Увы, ондатры не могут похвастаться хорошим зрением. Они заприметили в воде какое-то зеленое пятно – причем явно не осоку или водоросль. Что же это?
– Кажется, выдра… – пробормотала ондатра в платочке. – Мелисса, голубушка, это вы? Вам идет зеленый цвет, солнце мое, но подплывите поближе! Мы угостим вас пудингом.
Пятно не шевелилось. Это, действительно, была выдра, но с чересчур светлым мехом и как будто светящаяся изнутри.
– Это, должно быть, Мария! Подшутить вздумала… Мария, дорогуша, невежливо не отвечать на приветствия! Ах, несносная девчонка! Вот скажем мы твоему папе, и…
Выдра подплыла к ним и встала в полный рост – до ондатр дошло, наконец, что перед ними не маленькая дочурка господина Гладкошерста.
– У нее, верно, сел голос, вот и не отвечает, – заявила ондатра без платочка. – Вода нынче холодная.
Ондатра в платочке подошла к выдре вплотную, обнюхала и покачала головой – надо сказать, обонянием их род тоже не блистал. Они в основном полагались на слух, а дама в зеленом молчала.
Наконец, одна из подружек подняла голову совсем высоко, привстала на цыпочки и разглядела-таки мордочку выдры.
Вот тут-то она и вспомнила забытое имя.
– Элиза Дэ-э-э-эй! – заверещала она, бросая корзинку и убегая подальше вместе с менее расторопной подружкой.
– Мама моя ондатра, призрак!
Не прошло и суток, как о призраке выдры стало известно всем. Но почему-то имя ее как-то затерялось в звериной памяти, и ее стали звать Дикой Розой из-за красных цветов у озера. Дикой Розой пугали непослушных малышей. К озеру и к впадающей к нему реке предпочитали больше не ходить – безопаснее брать воду с дальнего пруда. А то мало ли, что у этой утопленницы на уме… Никто ведь даже не знал, что Элиза вообще умерла – думали, сбежала с рыжим хитрецом, оставив отца на произвол судьбы.
– А какая была милая! И мех-то всегда причесан, и улыбка-то всегда дружелюбная… – вздыхали соседи, давно позабывшие имя влюбленной выдры.