– Бабушка, что ты? Умрешь теперь?
Молчала Евдокия Петровна.
–Врача тебе надо, Дуся. И Людке телеграмму дать, пусть приезжает.
– Хорошо, – решила бабушка.
– Не хочу к маме. Не хочу. Баба Дуся, не отдавай меня.
– Там видно будет. Как Бог даст.
Клавдия забрала Маринку к себе – до прихода врача, а Евдокия Петровна лежала, не шевелясь, и думала о том, что же теперь будет. Невеселые приходили к ней мысли. Врач приехала поздно, уже темнеть начинало. Осмотрела бабушку, пощупала ногу и сказала:
– На перелом шейки бедра похоже. В больницу надо вам. Одна не справитесь.
Клавдия Ивановна засуетилась:
– Дуся, не переживай. Маринку досмотрю. А ты лечись.
Евдокия Петровна покидала свой дом с тяжелым сердцем.
***
Людмила приехала на третий день. Рна появилась на пороге дома Клавдии Ивановны румяная, веселая.
– Где тут моя доченька? Как она поживает?
Маринка спряталась за Клавдию и тихонько наблюдала: что же будет?
– Здравствуй, Людмила, садись. Хорошо поживает твоя дочка, а ты вот что-то к ней не торопишься.
– Так работаю я, тетя Клава, вот на неделю отпросилась, по семейным обстоятельствам отпуск получила. И сразу приехала.
– За неделю дела не делаются, – строго сказала Клавдия Ивановна, – бабушка на ноги не встанет. Дальше что делать будешь?
– Там посмотрим, – отрезала Людмила. – Собирайся, Маринка, домой пойдем.
– Ты сначала дом-то потопи. Он три дня холодный стоит, а потом ребенка дергай.
Люда хотела что-то ответить, а потом махнула рукой и ушла.
Взвился дымок над домом бабушки Дуси, Людмила разложила гостинцы на столе и стала поджидать Маринку. Но дочка не торопилась.
– Бабушка Клава, можно я у тебя останусь? Не хочу к маме, я боюсь.
– Чего ты боишься, глупая? Это же мама твоя. Смотри, как она соскучилась! Приехала, гостинцев тебе привезла, подарков. Пойдем вместе смотреть.
– А потом обратно к тебе?
– Посмотрим, Маринка, посмотрим.
Поздно вечером, уложив Маринку, Клавдия Ивановна начала неприятный разговор.
– Я ребенка у себя держать не могу больше, старая уже, силы не те. А она – вон какая егоза. Забирай дочку с собой, Люда. Другого выхода у тебя нет.
– Куда же я его заберу? В общежитие?
– Хоть в общежитие, хоть в интернат сдавай, если совести нет. Мне она чужая. День-два досмотреть – одно дело. Это я могу. А дальше – нет. Это мое твердое слово. Думай, девка, дочка-то твоя.