– Я рад снова всех видеть у себя на занятии. И рад, что на этот раз нет опоздавших…
Почему–то смутилась, посмотрев на мыски своих туфель, лишь бы не встречаться с ним взглядами.
– У стены стоят лавочки. Вы можете пока занять место на них. Я же буду вызывать вас по одному, чтобы проверить, на что способен дар каждого из вас.
Студенты воодушевленно начали шептаться, рассаживаясь вдоль стены, а я как–то сразу скисла. На что способен мой дар? Ни на что. То есть абсолютно… И все же, когда Харэль Милк достал списки учеников и начал по одному из них вызывать в центр зала, где стоял сам, я с любопытством стала наблюдать за происходящим.
В нашей группе были только стихийные маги. И каждый, кто выходил к Харэлю Милку, пытался продемонстрировать какое–либо проявление стихий. У кого–то получалось лучше, у кого–то хуже. Я видела и снопы ярких искр, и водные всплески, и зерна растений из которых появлялись ростки… Ольфейра продемонстрировала небольшой смерч, который сразу же и развеяла сама.
– Очень даже неплохо, – похвалил ее профессор. – Что ж, адептка Кэрис… Ваша очередь.
Я в нерешительности вышла на середину зала. Сейчас, когда мужчина был так близко от меня, я буквально кожей ощущала его присутствие. Это было странное чувство, похожее на какой–то внутренний жар. А еще, будто назло, зачесался шрам от молнии, и я невольно потерла его на запястье, с наслаждением чувствуя, как шершавая ткань платья царапает кожу.
– Блохи, адептка Кэрис? – участливо спросил Милк, а я поняла, что уже его ненавижу.
– Да, прикармливаю тут… Поделиться с вами? – ядовито отозвалась я.
– Нет уж, я больше в качестве домашних любимцев предпочитаю кошек…
По залу стали доноситься оскорбительные смешки. Похоже, Харэль Милк меня почти сразу же невзлюбил и теперь жаждал устроить из моего выхода шоу.
– Показывайте, на что способны.
– Увы, я думаю, что не смогу этого сделать…
– Почему? – взгляд Милка стал каким–то слишком цепким, если даже не сказать, что хищным. Будто у того же самого упомянутого им кота, который нашел беззащитную мышку.
– Мой дар пока не проявил себя… И я не знаю, как сделать, чтобы это произошло… – сказала я, стараясь придерживаться придуманной с Ольфейрой легенды.
– И вас не пытались раскрыть, как и остальных, в детстве?
– Я… Я потеряла память, и не могу вообще ничего вспомнить.