Мне это не понравилось. А еще больше не понравилось то, что я услышала дальше.
– С Ленкой будешь занят? – спросил Андрей.
– Не твое дело, малёк.
Я отвернулась к плите. Значит, с ней, и явно не за ручку они гулять будут. Черт, черт, черт. Сейчас же самое время что-то предпринять. Грохнуться, ногу подвернуть, или еще что-то. Заставить Антона остаться. Вот только я не могу. Хочу действовать, хочу бороться, а не могу – мужчина сам должен.
Ну и пусть уходит, держать не буду!
– Ты лучше не на половину ночи, а на всю ночь свали, – мурлыкнул Андрей. – Мы с Машей найдем, чем заняться. Иди, брат, иди.
– В смысле? – недовольный вопрос Антона заставил меня обернуться.
Он буравит взглядом то меня, то Андрея, то снова меня. Как на допросе. Света лампы в глаза только не хватает.
– Да в прямом, Тоха. Поладили мы с Машей, видишь? Че, думаешь я ради левой бабы стал бы посуду тереть? – хохотнул Андрей. – В общем, вали уже в кроватку к Ленке, и не парься. У нас с Машей все по согласию. Сейчас поужинаем, и…
Андрей не договорил, подмигнул мрачному Антону, и подошел к кофеварке.
Я хотела заспорить, что ничего у нас с Андреем быть не может, но… хм, вот еще! Потому я мило улыбнулась, пожала плечиком, и достала две тарелки. Ужинать пора.
***
Антон сузил глаза, а Андрей, отойдя от кофеварки, подошел ко мне. И обнял. А у меня в руках, на минуточку, нож.
– И когда вы успели поладить, могу я поинтересоваться? – Антон сложил мускулистые руки на груди.
Я хотела уже прекратить балаган. В отношения, основанные на ревности и чувстве собственности я не верила никогда. Конечно, приятно, когда в меру ревнуют, но стоит ли начинать с этого?
Пусть идет к Лене, я переживу. Это даже не измена, у нас нет ничего. И, может, даже и не будет, но я бы хотела, чтобы было. Ничего, руки я не опущу, и не сдамся.
И я бы действительно объяснила Антону, что это просто шутка – я и его младший брат, но он все испортил.
Как, впрочем, и любят делать мужчины.
– У меня не дом свиданий, я твоему отцу обещал присматривать о тебе и заботиться, а не вытаскивать из-под одного мужика, и подкладывать под другого, – жестко добавил Антон.
Прям выплюнул.
Это из-под кого он меня вытаскивал? Из-под Стаса? А подкладывает под кого?
Я сжала кулаки. Кажется, сейчас я перестану быть доброй и милой – мечтой любого мужика, и просто выскажусь от души. А что? Это я умею, от отца и других солдатиков таких выражансов нахваталась – у Антона уши в трубочку свернутся.