Проявили пленку и напечатали фотографии, всего две штуки, в ателье на другом конце Москвы. Заодно потренировались уходить от наблюдения и слежки. Пока ехали туда, десять раз пересаживались на разных станциях метро.
Кстати, их подопечный оказался невинным, как младенец. Нет, конечно, за ним водились разные грешки, живой же человек. Но Родину любил и секреты ее хранил стойко. «Протечка» потом нашлась в другом отделе секретного завода.
Никто об этом случае так и не узнал. Нужно признать, что все описанное случилось еще до поступления Антонины на технический факультет номер четыре. Очень престижного вуза – Высшей школы КГБ. Там такие шалости даром бы не прошли.
… Пожелтевшее фото затерялось в Тониных бумагах. Почти позабытое, но такое дорогое воспоминание «Вдовы» из юности. С любовью из прошлого. Волнующее приключение, без горечи и сожалений.... Но не без последствий.
Упав со шкафа, старая фотокарточка превратилась в очередной камень неумолимой цепи событий.
Эффект Домино 9. Элвис или первая любовь
После совместной борьбы со шкафом и диваном Антонина Сергеевна совсем подобрела.
– Димон, чайку попьем? – предложила она уже по-свойски. – Устала я что-то.
– Самое время, – с охотой откликнулся Дима. Фамильярность бабули его покоробила, но пришлось сдержаться. Очень уж интересная особа эта «Шапокляк». С погонами подполковника. Да еще госбезопасности. – Я осмотрюсь?
Соседка не ответила, только шумно возилась на кухне, громыхая посудой. Дима пару раз прошелся по комнате, с любопытством разглядывая обстановку. Доисторическая радиола на ножках. Присел, пощелкал клавиши «Ригонды» – работает. Трюмо с мутноватым зеркалом, пыльный фикус. Массивный письменный стол с зеленым сукном в чернильных пятнах. На одной из тумб красовался массивный навесной замок. Пахло пылью и лекарствами.
В левом тапке вдруг захлюпало. «Вот черт, в лужу наступил». Осколки вазы и засохшие цветы они сразу подобрали, а лужа осталась. Швабра-то напополам.
– Антонина Сергеевна! – позвал он хозяйку. – У вас тут бумаги в воде мокнут. Те, что сверху свалились. Подобрать?
– Не трогай, – тут же прикрикнула та строго и сразу заглянула в комнату. Убедившись, что Дима послушно разогнулся и, видимо, пожалев свою спину, коротко кивнула:
–Ладно, собери. И разложи на столе. Пусть сохнут. Сейчас чай будем пить. Колбаски только подрежу, – смилостивилась «Шапокляк» и снова убралась на кухню.