Солдат ребенка не обидит… Звучит привычно, неоспоримо, давным-давно считается аксиомой. Но Антон, вспоминая детские годы, то босоногое лето, жгучее солнце, бурчание в вечно пустом животе, речку с «солдатской» купальней, не признавал эту аксиому. Лет до восемнадцати ни за что не мог с ней согласиться.
Грызла давняя обида, жгла, покоя не давала. Хоть и ослабела со временем, но не забывалась никак. Ну, в самом деле – зачем, почему этот здоровый, жилистый, с парашютной наколкой, так с ним?.. Что ему пацан сделал?
Тем далеким летом, в шестьдесят седьмом, на Витьбе солдаты обосновались. Тошкин родной город хоть и не из самых больших, а все в наличии – в центре здания огромные – универмаг, гостиница, вокзал. Панельные и кирпичные жилые дома по пять этажей, театр свой с колоннами, парк культуры и отдыха с танцплощадкой и специальной ракушкой для оркестра. Антон однажды видел, как на блестящих трубах играли – мама взяла после детсада собой в универмаг, ему даже мороженое тогда досталось, эскимо на палочке. В шоколаде, вкусное до невозможности.
И все равно на окраине, где вырос, было интереснее. Особенно летом. По асфальту босиком не походишь, пятки пригорят, а на Тошкиной улице – никакого асфальта. Да и тихо – ни тебе трамваев, ни автобусов, изредка машина проедет, напылит… Ну, еще отцовский самосвал заезжал. Домики все в один этаж, с садами-огородами, по одной стороне. А по другую – поле с километр до самой речки, кое-где березки, елочки. Раздолье!
Вообще Антоном его называли редко. Бывало, конечно, по-взрослому, даже с отчеством – Васильевич, но это раз в полугодие, при обновлении классных журналов. В остальное время он был Тошкой. Тошиком. Иногда, гады, «тощиком» дразнили. Ну да, ребра у него вечно торчали, пересчитать было легко, хотя на отсутствие аппетита парнишка не жаловался.
А тогда таких упитанных, как сейчас, среди пацанов считай и не бывало. Если попадется кто с толстой попой и животиком – тут же «жир-трестом» окрестят. Росли поджарыми, подвижными и хвастались, у кого бицепсы покрепче, загар потемнее. Поэтому как лето – сандалии долой, и в одних трусах на речку. Там и пропадали целыми днями – купались до посинения, загорали, в песке валялись, по дачным садам-грядкам шастали, зелень добывали яблочную да клубничную… Какой-никакой, а перекус! Дома с утра схватишь макарон, пшена-перловки или картошки вареной, хлеба с чаем – и до вечера. Если повезет, сестры или старший брат Мишка яичницу себе делают, и Тошке отломится. Тогда покрепче в пузе…