– Что это вы так рано? – спросил Арнор, выйдя их встречать. – Грибов совсем нет?
– Смотри чего покажу!
Виги, пропустив мимо ушей насмешку, соскользнул с коня и поморщился от боли в ушибленном вчера плече. Сунул руку за пазуху, вынул что-то блестящее и протянул Арнору.
– Ё-отунова кочерыжка! – Вглядевшись, Арнор от изумления вытаращил глаза.
Перед ним был серебряный ковш величиной с две женские ладони. Позолоченный чеканный узор на боках, на конце ручки – росток с тремя лепестками. На дне изображен гордый всадник в степном кафтане с косым запа́хом, с вьющимся чубом на маковке выбритой головы, с тонкими длинными усами.
– Это еще откуда? Где ты это взял?
– Не поверишь. – Виги выразительно помолчал, доводя брата до высшей степени любопытства, и под ухмылки дренгов объявил: – На кладбище!
– Чего? На каком, ётуна мать, кладбище?
– Наткнулись мы, знаешь, загородка березовая, в три бревнышка высотой, видно, что свежая. Ну, сруб, знаешь, «домик мертвых»? Я подъехал глянуть, нет ли оттуда следов, смотрю – саатана[10], блестит что-то. Хорошо, снега вчера не было, иначе завалило бы. А так – стоит, красуется, будто на столе у конунга. Там еще всякой дря… всяких даров навалено, деревянные чашки, горшки глиняные… А на березе над могилой – кафтан висит! Хьяльти, давай!
Виги махнул рукой, и Хьяльти с гордым видом, будто богатый торговец, развернул перед Арнором белый льняной кафтан, отделанный красным узорным шелком. У Арнора чуть не отвисла челюсть: вещь была явно дорогая, новая, а главное, так одеваются очень далеко от здешних мест. Такие кафтаны он часто видел в хазарских владениях – их носят ясы, сами хазары, буртасы, иногда булгары. Но не меря.
– Не желает господин примерить? – Хьяльти встряхнул кафтан, подражая купцу. – Как на господина сшито!
– Это откуда ж здесь такое? – Арнор перевел изумленный взгляд на брата.
– Я тебе что, вёльва?
– Да откуда ж тут такое возьмется, ётунова кочерыжка? С неба упало? Э, ты хоть догадался у той могилы людей оставить?
– Саатана, обижаешь, енвеля[11]! Там след был слабый, вывел на реку, пропал. Но я был бы уж очень нелюбопытным, если бы не хотел знать, откуда принесли такую роскошь. А главное, нет ли там еще!
Арнор вспомнил три новеньких шеляга, найденных за пазухой убитого стрелка. Какие-то здесь чудеса творились – над рекой Валгой прошел серебряный дождь!