Руководство предпочитало обсуждать важные вопросы в неформальной обстановке, а не в собственном офисе, где могла находиться прослушка. Таких кафе было много и в каждом из них варили свой сорт гуаги. Некоторые были весьма недурны.
Норманн посмотрел на КАРИНУ. Рассматривать её плавные формы тела и безупречные черты лица ему было невероятно приятно. Технологии производства андроидов стремительно развивались. Ещё совсем недавно это были грубо сколоченные металлические чудовища, кое-как помещающиеся в тело космического корабля. А теперь отличить, недавно выпущенный андроид от петрополита или того же гарха, было практически невозможно.
И это пугало. Норманн рассуждал о том времени, когда учёные смогут вдохнуть «душу» в придуманную ими железку. И, судя по тому изобретению, которое было на его корабле, до этого события оставалось не так уж много времени.
Конечно, подобные трансформации умели делать и предыдущие модели андроидов. Правда достоверность была не такой всеобъемлющей. А КАРИНА к тому же была ещё и суперсовременным андроидом, который прятал в себя множество тайн и загадок, недоступных даже ему – капитану этого быстроходного корабля.
КАРИНА направилась к кофеварке, напевая весёлую эстрадную песенку и покручивая широкими бёдрами, так, как это делали сексуальные молодые девушки – гархи. Откуда она этому научилась было непонятно.
Норманн строил разные предположения по этому поводу. Наверное, кто-то из персонала, по недомыслию, загрузил в андроид один из бесконечных мыльных сериалов, которые временами крутили на Элизиуме.
Андроид решил повторить то, что он увидел в этом фривольном фильме перед капитаном, который по каким-то причинам этому андроиду чем-то понравился. Разобраться в том, как она мыслит, было невозможно, и Норманн мог строить только предположения по этому поводу.
Иногда ему казалось, что КАРИНА это совершенно живой гуманоид, который может чувствовать и сопереживать, так же ясно и чётко, как это делали все живые существа, находящиеся на этом корабле.
Иногда, наоборот, она неожиданно для всех превращалась в бездушную машину, которая не испытывала никаких эмоций и угрызений совести. Причём такие изменения происходили так быстро, что ставили в тупик не только капитана корабля, но и другой обслуживающий персонал корабля и даже военных, которые много повидали на своём веку.