Папа бросил на присутствующих строгий, тяжелый взгляд. Невестки сразу склонили головы, стараясь не глядеть ему в глаза. Братья наоборот выпрямились, гордо вздернув подбородки.
– Мария, налей мне похлебки. Я устал и голоден, – заявил отец, ставя тяжелый меч рядом со стулом.
Папа никогда не расставался с оружием, даже когда спал, меч находился возле кровати на тот случай, если придется обороняться и защищать семью. Мама дрожащими руками налила тарелку похлебки и поставила перед мужем. Лишь после того, как Корнелий съел пару ложек, присутствующие тоже приступили к трапезе. Все молчали, потому что без позволения главы семейства говорить было запрещено. На Агарте воинов почитали и уважали. Двое старших братьев пошли по стопам отца, их приняли на службу, а вот третий сын стал мельником, потому что так и не научился навыкам ведения боя.
– Я с плохими новостями, – заговорил отец, отодвигая пустую тарелку в сторону.
Папа бросил на меня убийственный взгляд, нахмурился и потер пальцами волевой подбородок.
– В этом месяце старейшины будут выбирать пять девушек для жертвоприношения из нашей деревни, остальных заберут из соседнего поселения.
Мама всхлипнула, а братья с сочувствием посмотрели на меня.
– Корнелий, тебя же уважает милорд. Ты не раз спасал ему жизнь в бою, неужели нельзя попросить за нашу девочку? Вдруг ее выберут? У меня сердце кровью обливается, – прошептала мама, смахивая слезы.
– Мария, я тебе говорил, что трех сыновей в нашей семье достаточно?! Вообще не понимаю, как у нас получилась Аврора. Я тогда за целый год всего раз дома был. Знаю, что дочь родилась в августе, а значит, она моя, но все же… Я ведь тогда просил тебя пить травы, чтобы больше не было детей, но ты не послушалась меня. Думаешь, мне легко отдать свое дитя на растерзание зверям? Я не могу просить милорда о таком. Наоборот, как правая рука Аида, должен выполнять указы короля беспрекословно. Поэтому, если воины Артура явятся в деревню за Авророй, я не смогу помочь нашей девочке. Иначе казнят всю семью за измену. Во благо мира на Агарте мы приносим эти жертвы, – монотонно проговорил отец и тяжело вздохнул.
– Я не пила травы только потому, что ты ушел на войну. Какой смысл их пить, если тебя нет рядом? Откуда мне было знать, что тебя отпустят домой на несколько дней? Я не жалею о том, что родила дочь. Нам бы два года продержаться, и тогда Аврора уже никуда от нас не денется.