Малому Славгороду в целом не были присущи атрибуты, которые позволили бы назвать его городом, – ни кладбища, ни главной площади, ни лавок, ни больницы или префектуры. Бывало, что Вера выходила на улицу и вокруг не оказывалось ни одного дома, кроме ее собственного. Улица уже была не улицей, а дорогой, которая вела из ниоткуда и в никуда, и ее дом стоял уже не на отшибе, потому что точки отсчета для измерения его отдаления тоже не наблюдалось.
Главной отличительной чертой Малого Славгорода была даже не зыбкость пространства, а отсутствие времени как такового. То, что принято называть ходом истории к этому месту было абсолютно не применимо, потому что время тут никуда ни шло. Малый Славгород, также как и его жители, не рождался, не умирал, не рос и не уменьшался. Он просто был. Тем не менее, Вера знала, что она живет в городе Малом Славгороде и жить ей здесь предстояло бесконечно.
Сам дом Веры в большинстве случаев был двухэтажным, но комнаты в нем постоянно меняли местоположение – появлялись новые, исчезали старые. Крыльцо, например, когда-то располагалось с запада, но теперь там был флигель, заваленный соломенными корзинами и садовой утварью. Как-то раз Вера обнаружила, что дом стал полностью прозрачным – в него было не войти и не выйти, только по искаженным линиям воздуха можно было определить присутствие некой материи на его месте. Ее обитель выпадала из системы пространственно-временных координат так же, как и сам город. Как если бы черная дыра породила внутри себя такую же область неизведанного, но меньшего размера.
Позапрошлой зимой в северной части второго этажа образовался эркер, и Вера с Марией были очень этому рады. Вниз по склону была река, за ней поля, а за ними – горы, смотреть на которые очень нравилось им обеим. В окна эркера упирались ветви груши. Весной они были облеплены пахучими соцветиями, их аромат сводил Веру с ума. Она непроизвольно тянулась на запах, так, что несколько раз чуть не вывалилась наружу. К осени груша гнулась под тяжестью своих плодов, срывать которые можно было сидя на подоконнике. Хотя Вера уставала их собирать и втайне хотела, чтобы ночью к ней в сад пробрались воры, унесли с собой весь урожай и съели его где-нибудь по ту сторону реки. Этого не происходило, поэтому плоды как гири с тихим стуком шлепались с веток в траву.